Следует отметить, что к звонарям всегда относились с большим уважением. И если замечали, что у нового звонаря получаются звоны лучше, то ему и передавали право звонить. При этом новый звонарь не обязательно должен был служить в церкви, быть монахом, он мог быть звонарем-любителем, а в мирской жизни иметь другую профессию. Время показало, что это была очень правильная система отбора и обучения звонарному мастерству. Дальше шел процесс уже непрерывного самостоятельного обучения, как сейчас говорят, повышения квалификации — в течение всей жизни.
Сейчас понимаешь, как трудно было без музыкальной грамоты, пластинок, магнитофонов сохранить на века, передавая из поколения в поколение, звуки сложнейших мелодий. Прежде всего с этой целью искали, находили и обучали талантливых учеников. Но были и другие ловкие приемы, которые помогали значительно легче справиться с набором разноголосых колоколов и выстроить их в звоны. Звонарь затягивал определенную песню (так называемые «подпевки», куплеты), и в ней уже был заложен заданный ритм. Эти песни, по существу, были своеобразными нотами и отличались друг от друга, как партитуры многоголосых музыкальных произведений. Вот некоторые из них: «Звонили звоны», «Вечерний звон», «Чтой-то звон», «У Спаса к обедне звонят».
Для того чтобы звуки благовеста были слышны издалека, строили высокие звонницы и колокольни. Чем выше расположены колокола, тем дальше их слышно, особенно, когда нет препятствий для распространения звука. Лучше всего он распространяется над водой.
В прежние времена колокола были солистами и выступали с детским хором птиц, под аккомпанемент шелеста листвы, журчание ручьев. Сегодня всеядный индустриальный шум глушит все.
Звуки колокола — не просто призыв прийти в храм, напоминание о православных традициях; это мелодия, которая становится частью окружающей человека природы, среды. Уже в самом слове «благовест» (звон колокола, оповещающий о начале богослужения) заложен глубокий смысл происходящего (по-гречески благая весть — евангелие) — идет музыкальная проповедь, и, слушая ее, человек на какое-то время словно отрешается от ежедневной суеты, от всего обыденного, он обращается к Богу, чувствует единение с Ним, с такими же верующими, он общается со своими близкими, ушедшими из земной жизни.
В наше время традиционное колокольное искусство вновь востребовано. До революции 1917 года считалось, что самые лучшие звоны в Троице-Сергиевой Лавре, Даниловском, Новодевичьем, Сретенском монастырях Москвы, Александро-Невской Лавре Петербурга. В воскресенье москвичи старались быть на службе в Симоновом монастыре и услышать редкий по красоте звон «Воскресного» колокола. Великий московский звонарь Константин Сараджев написал в своей автобиографии: «Восьми лет неожиданно услышал я восхитительный колокол. Услышал я удар в колокол, который повторялся приблизительно каждые 25 секунд. Он доносился со стороны Замоскворечья. Он овладел мною; особенность этого колокола заключалась в его величественной силе, в его строгом рычании, параллельно с гулом. Надо прибавить, что рычание-то и придавало ему какую-то особенную оригинальность, совершенно индивидуальную. Сперва, в самый первый момент, был я испуганно поражен колоколом, затем испуг быстро рассеялся, и тут открылась передо мной величественная красота, покорившая всего меня и вложившая в душу сияющую радость. До сей минуты запечатлелся этот звук во мне! Оказалось — этот колокол был Симонова монастыря. Я начал часто ездить туда с няней, с родными, вскоре стал ходить туда один».
Анастасия Цветаева вспоминала: по рассказам К. Сараджева, даже после закрытия монастыря он изредка звонил на колокольне обители.
А разве можно спокойно слушать звоны в храмах Ростова Великого, где звонят по нотам, сочиненным на три настроя, — знаменитые ростовские звоны — ионинский, акимовский, егорьевский. Услышав их один раз, невозможно забыть; они постоянно напоминают и зовут к себе.
Н. Н. Померанцев в статье «Звоны Ростова Великого» пишет: «Своеобразный тембр ростовских колоколов, гармония, характерный ритм и в особенности монументальность звонов свидетельствуют о большом самобытном искусстве народа и являются одной из интереснейших страниц наследия русской музыкальной культуры».
