Это к тому же его политическое основание. Тысячи туристических агентств, рассеянных по всему мусульманскому миру и в Европе, заняты популяризацией паломничества, разжиганием религиозного пыла верующих и желания отправиться в Святую землю. С этой точки зрения они волей-неволей участвуют в религиозном штурме человеческих душ. Но ненасытная вековая жадность мутаввифов стоила родному городу пророка самой бесстыдной, кощунственной и наглой максимы: аль-Харам фи-ль-Харам — «грех в святом месте». Поговорка имеет основой игру слов, так как на арабском языке «грех» и «святилище» обозначаются одним словом — Харам. В Ветхом Завете оно означало «запрещенный для общественного использования», «посвященный Богу» и употреблялось по отношению у человеку, объекту или имуществу. Это также анафема, павшая на жертвенное животное, человека, народ или город, предназначенных для священного уничтожения. В Коране мы находим аналогичные значения. Харам — это священная, неприкосновенная, запрещенная вещь. Этот термин означает, помимо всего прочего, всю священную территорию Мекки, Заповедную мечеть, Каабу, Медину и Иерусалим.
Жилище Мухаммеда и его семьи в Медине было одновременно мечетью, Харам закончился, когда это место признали священным и женщины поселились в пристройках неподалеку. Постепенно слово стало обозначать «запрет» на определенные виды пищи, брак между родственниками, ростовщичество, убийство; ограду, защищающую священное место; платок, закрывающий лицо женщины; стыдливость, супругу, женскую половину дома (гарем). Но также — вора, бастарда, почтенного, преданного анафеме. Из одного корня выросли добрые и дурные травы.
Это кажущееся смешение совершенно разных понятий для мусульманина абсолютно естественно. Имам аль-Бухари говорит, что Мухаммед, отправляя посланников к какому-либо племени, смиренно просил его для начала соблюдать четыре предписания ислама: символ веры, молитву, милостыню, жертвование части добытого. Затем, без всякого перехода, он предостерегал свой народ от «использования фляг, черных глиняных кувшинов, ящиков, выдолбленных из пальмовых стволов, и прочих вещей, покрытых смолой».
Бедность, жадность и грех всегда порождали Харам, провоцировали его. Молодой француз, житель пригорода, оставивший общество сына назаретского плотника, чтобы присоединиться к каравану, идущему в Мекку, так высказался о нашем приеме в святом городе: «Мутаввифы поклоняются золотому тельцу, а мы для них — дойные коровы».
Глава 9
Окно с видом на королевский дворец
Комната с видом. 14/19 часов.
Спустя девятнадцать часов после прибытия в Джидду, мы, наконец, оказались в крошечной, но прохладной комнате и получили что-то наподобие матрасов. После перенесенных лишений все видится в радужных красках. Близость обители Бога скрашивает невзрачную комнату. Жесткий пол кажется удобным, теснота становится синонимом братской заботы, фамильярность воспринимается как застенчивость. «Пусть вокруг вас будет много братьев-мусульман, ведь каждый из них сможет заступиться за вас в день Воскресения», — советовал пророк Но как же отдаться на милость сна и забыть о теле, прикрытом лишь одной простыней, когда рискуешь «открыть то, что спрятал Бог»? Носить плавки нельзя, поскольку они сшиты из двух кусков ткани, а набедренную повязку ихрама плотно не затянуть.
Матрасы разложены таким образом, что образуют квадрат. Устроившись головой к стене и вытянув ноги к центру комнаты, каждый лежит ногами к соседу. В странах ислама показывать стопы или подошву обуви кому-либо значит нанести этому человеку страшное оскорбление. Многие верующие терпеть не могут американцев, а всему виной их привычка класть ноги на стол. Но здесь все братья. И их стопы чисты. Что касается тех частей тела, которые вызывают наибольшее беспокойство, то Аталла, уже имеющий опыт соблюдения ритуалов хаджа, показывает, что с этим делать. Он ложится на спину, скрещивает ноги, поправляет ихрам и фиксирует его пакетом с полотенцами. Немедленно все хаджи переворачиваются на спину, зажав между бедер сумку или пакет.
Шаги, хлопанье дверей, недовольный шепот в коридоре. Нетрудно догадаться, в чем там дело. Вереница усталых паломников перед двумя мужскими туалетами. Женщин, не сговариваясь, оттеснили в особый закуток, их не так много и их не видно. Но их присутствие угадывается, когда мужчины окликают «иностранцев», которые, как им кажется, свернули не туда. Большинство постояльцев — жители маленьких деревень; им никогда не доводилось ни путешествовать, ни делить комнату с незнакомцами. Стоит соседу хоть немного задержаться в туалете, как они принимаются яростно колотить кулаками в дверь, умоляя: «Брат, я тебя прошу во имя Аллаха, быстрее, ведь Он создал туалеты для всех верующих… Мы тоже имеем право очиститься…» Беда тем, кто страдает запором или диареей!
