Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры - страница 24
«И тогда Исида, великая богиня Египта и Сирии, прошла по водяной глади Сирийского Моря, а Тот шел позади нее, держа ее за руку. Она подошла к вратам Ракотиса и сказала: „Ракотис спасен от разрушения“».>{52}
Хор утверждал, что этот сон предвещал отступление армии Антиоха 30 июля текущего года. Он продолжал: «Я доложил об этом сне стратегу Эйренею 11 июля 168 года, в то время, когда Клеон, командующий армией Антиоха, еще не покинул Мемфис».>{53} Эта последняя ремарка явно рассчитана на то, чтобы убедить, что предсказание было раньше самого события. На самом деле, вопреки утверждениям Хора, Эйренею следовало быть человеком более скептическим, так как он ждал исполнения воли оракула, чтобы послать Хора в Александрию с письмом, адресованным царской фамилии: «Я передал письмо фараонам в великом Серапеуме Александрийском 29 августа 168 года, я поприветствовал Александрию и весь народ, который собрался здесь, благодаря молитвам фараонов. Никто не мог оспорить, что [мой сон] касается отступления Антиоха и его армии».>{54} Хор за счет проверенной a posteriori истинности своего божественного откровения надеялся привлечь внимание и доверие царской династии. Еще в течение нескольких лет он продолжал посылать в Александрию отчеты о своих снах, которые могли бы заинтересовать Двор, чередуя их с прошениями, касающимися культа. Именно служение богине Исиде составляло все его средства к существованию, в частности, пищу и похороны священных ибисов Тота, то, чем он занимался в мемфисском некрополе. Как Распутин два тысячелетия спустя, Хор также должен был играть на заботах и волнениях царей о наследном принце, Эвпаторе, который, как известно, умер на заре своей юности.>{55} Подтверждением тому служат, по крайней мере, два найденных черновых варианта письма, обращенного к монархам. Мы можем только восхищаться ловкостью этого простого служителя культа, легко манипулирующего тревогами и легковерностью царской семьи. Это была единственная победа коренного населения над иноземными хозяевами!
Нам практически ничего не известно о деятельности местных повстанцев, которые неоднократно угрожали правлению Лагидов в Египте.>{56} До нас не дошло ни одной программы, ни одного текста, изобличающего угнетателей и оправдывающего действия восставших. Все, что нам известно об их идеологии, можно вычитать из скромного списка титулов трех представителей египетских царских родов, которые — один за другим — посвятили себя «национальным революциям». Так как эти таинственные фараоны не оставили после себя ни одного иероглифического текста, мы знаем их титулы только по демотическим документам. Первые два — Хургонафор и Шаоннофрис — оба были «возлюбленные Исиды и Амона-Ра, царя богов», что позволяет предположить причастность духовенства из Филе и Фив к захвату власти. Гордо провозглашая себя «сыном Осириса», последний из взбунтовавшихся фараонов — Харсиесис — отстаивал свое право на теологическую законность своей власти, в отличие от греческих царей, которых он рассматривал как безбожников и узурпаторов.
Кроме очевидности этих титулов и некоторых размытых намеков, возможное участие духовенства в этих возмущениях всегда оставалось открытой темой для домыслов. Все свидетельства о поддержке храмами восставших тщательным образом вымарывались жрецами-«соратниками» царской власти. Единственный след, который остался о повстанцах — это упоминание о возмущениях из-за боязни репрессий царской власти против всего священного класса жрецов. В тех редких документах, где сохранились упоминания о восставших, их деятельность оборачивалась против них же самих. Так, в тексте о провале бунта Харсиесиса этот фараон был назван «Врагом Богов»,>{57} определением, которое он сам хотел применить к Птолемею VIII в своей «идеологической борьбе».
Однако существует единственное упоминание, свидетельствующее о сильных недовольствах местного населения, послуживших почвой для восстания. Этот текст, написанный на трех папирусах в римскую эпоху, известен под названием
