Но этого нельзя сказать о нравах людей среднего и низшего состояний; редкие путешественники заглядывают в их скромные жилища и разделяют умеренный стол простого гражданина; но еще реже можно найти путешественников, которые бы посещали дымные и нечистые хижины, где обитают недостаток и бедность; между тем каждый путешественник под сим только условием может узнать обычаи и нравы, свойственные каждому народу. Одно долговременное научение может познакомить его с оными: они ускользают от взоров того, кому дела или нетерпеливость не позволяют жить долго в городах и посещать местечки и деревни. Вот причина, почему ни в одном из сочинений об Италии, по крайней мере сколько нам известно, нет тех подробностей о частной жизни неаполитанцев, которые мы намерены здесь сообщить.
В жилах неаполитанцев течет кровь полуевропейская и полуафриканская. Сей народ составляет смесь чего-то французского, испанского, лангобардского, римского, турецкого и греческого. Каждый неаполитанец имеет множество суеверных предрассудков, начало коих узнать бывает не всегда легко.
Неаполитанцы соединяют в себе пороки и свойства, по-видимому, несовместимые. Они в одно и то же время безбожны и суеверны, недоверчивы и легкомысленны. Необыкновенная трусость и величайшее невежество объясняют сии противоречия; в понятии неаполитанца предметы ужаса и надежды имеют одинаковую цену. Он во всем видит чудеса и таинства.
Между неаполитанцами существует, например, всеобщий предрассудок, что каждый дом находится под покровительством хранительницы феи, называющейся М'брианою. Преследуемые сею волшебницей должны для собственного блага переселиться из своего дома и выбрать другое место; в противном случае неповинующиеся ее воле лишаются здоровья и всего имущества; без ропота они должны удалиться, потому что М'брианы вспомогуществуют друг другу Осмелится ли кто злословить хотя одну из них, тогда мщение ее или сестры ее неизбежно. Говорят, что одна старая женщина жила в сыром и чрезвычайно нездоровом доме. Доктор Акуто советовал ей оставить такой дом. «Ваша правда, — отвечала она, — этот дом чрезвычайно холоден, нечист и сыр, я умру в нем». Но, устрашившись слов своих, она закричала изо всех сил, как будто для того, чтобы фея могла услышать ее: «Нет, нет. Этот дом чист и прекрасен, М'бриана добра и благородна. Мое сложение причиною моей болезни». М'бриана, полюбившая своих хозяев, является им в образе невольницы или в женском исхийском платье, волóсы спереди зачесаны и обернуты платком из шитой кисеи, спереди заколотой и падающей сзади по спине, наподобие испанской рециллы. В ушах носят они большие золотые серьги филигранной работы, посредине коих блистает красный камень. Корсет из шелковой материи, обложенной сверху золотыми кружевами, которых бахрома висит по плечам; низ талии и рукава украшены таким же образом. Три шва на спине также обложены тонкими кружевами, а на конце их находятся золотые желуди. Широкая золотая коса служит вместо пояса; верхняя одежда из такой же кисеи, как и головной убор, также обложена золотыми кружевами и бахромою; стрелки у чулков и башмаков также вышиты золотом. Если М'бриана является в утреннем наряде к друзьям своим, то она обыкновенно открывает им клады и осыпает их всеми дарами счастья, а потому неаполитанцы думают, что всеми сокровищами, находящимися в их домах, они обязаны М'брианам. Многие богатые владельцы домов пользуются таким суеверием и извлекают для себя значительную выгоду; часто за наймы покоев они возвышают цену вдвое, а иногда и втрое. Те, которые нанимают дом, охотно платят такую цену, зная, что М'бриана благодетельствует сему дому. Злые М'брианы, напротив того, всюду преследуют тех, которые раздражали их. Все несчастные приключения приписывают им; некоторые утверждают, что они были очевидцами, как сии мстительные М'брианы наказывали палками тех, которые им не нравились, и имели дерзость, пренебрегая угрозами сих фей, оставаться в доме.
Безумное суеверие неаполитанцев более всего оказывается над колыбелью детей. Если после родов, когда мальчика кладут на постель или на подушку, чтобы обмыть его, он сложит крестообразно ноги, то это верный признак, что следующий ребенок будет того же пола. Потом вымывши его, опутывают длинным десятиаршинным свивальником, украшают его страусовыми перьями, привешивают серебряный рог или из слоновой кости и показывают народу; свивальник увешан мощами. После сего над младенцем совершают странные обряды, состоящие из смеси христианских и языческих суеверий. Рога особенно занимают важную роль у неаполитанцев. Как средства против зависти, вешают рога в сенях над дверью, над входом в комнату, прицепляют их на шею детям, молодым девушкам, женщинам. Трудно найти неаполитанца, который бы не носил на себе рогов.
