— А вы мне только что снились, — прошептал он ей на ухо полусонным голосом. — Будто мы с вами гуляем под дождем.
Сердце забилось так, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки.
— Промокли до нитки, вот и увидели во сне дождь, — сказала она строгим голосом, стараясь разжать его руки.
— И замерз, как собака! Залезайте ко мне, согрейте, а не то совсем окоченею, — прошептал он, нащупывая молнию.
— Перестаньте, Фрэнк! Прошу вас! — вскрикнула она.
— Ведите же, наконец, себя пристойно! Развели шашни, не дают людям спать, — не унималась соседка. — Предупреждаю, я позову управляющего!
Фрэнк рассвирепел:
— Леди, заберите вашего пуделя-муделя, вашу трещотку с членистоногими и валитесь…
Мгновенно сообразив, что ему следует заткнуть рот, Сандра поцеловала его. Ощутив его губы, горячие и страстные, она замерла. А он вернул ей поцелуй, нежный и ласковый, чего она никак не ожидала.
А когда его язык пришел на помощь рту, завладевшему ее губами, подключился ее разум. Ну что, сделала доброе дело, погасила возникшую было перепалку с соседкой?
— Вы как хотите, а я не собираюсь замерзать, — сказала она, отталкивая его.
Она шла к фургону, а вслед ей несся его смех.
К ее полнейшему удовлетворению, Фрэнк последовал за ней через пару минут. Не говоря ни слова, она бросила ему махровое полотенце, а потом, устроившись поудобней в своем откидном кресле, закрыла глаза. Засыпая, слышала, как скрипнуло другое кресло, как Фрэнк шелестел одеялами.
— Приятных сновидений, сладкий персик из Джорджии, — прошептал он.
Это она тоже услышала.
Факт появления солнца поутру остался незамеченным, потому что в «Королевстве Кэмпера» никто и не подумал вырубить прожекторы. Можно было предположить, что владелец кемпинга хотел создать у постояльцев впечатление, будто все они на Гавайях, на знаменитейшем курорте Вайкики. Детей, как известно, обмануть не просто. В положенный час, с утра пораньше, они уже роились, как пчелы, вокруг Сандры и Фрэнка.
Сандра, между прочим, сделала открытие — раньше у нее не было такой возможности, — как ей показалось, Фрэнк принадлежал к категории людей, которые по утрам жуткие брюзги: все им не так и не эдак. Он только что не рычал, когда сворачивал спальные мешки и запихивал их под сиденья. Сандра увела детей подальше от него. В душевых кабинах кемпинга они довольно долго плескались и прихорашивались. А когда вернулись, их бесцеремонно усадили в фургон и повезли в дальние края, в неведомую Северную Каролину.
— Вообще-то считают, что завтракать невредно, — сказала Сандра, обращаясь к Фрэнку, как только они выехали на дорогу.
Его темные кудри, спутанные в беспорядке на лбу, помятое лицо и проступившая щетина делали его похожим на крутого пройдоху-сыщика из детективного телесериала.
— А я вот, например, никогда не завтракаю, — бросил он.
— Возможно, но думаю, ваши дети к этому не привыкли.
— А воспитание не поможет изменить их привычки? — спросил он с ехидцей.
— Поможет, когда им перевалит за двадцать, — ответила Сандра и замолчала, уставясь в окно.
Пейзаж мелькал калейдоскопом. А потом они притормозили у придорожного щита, призывающего проезжающих водителей остановиться здесь и перекусить с аппетитом, тем более что готовят тут — пальчики оближешь.
Фрэнк взял черный кофе, и с каждым глотком его настроение заметно улучшалось. Дети наставили на подносы все, что красовалось на раздаточном прилавке — ветчину, яйца, овсяную кашу с топленым маслом, свежие деревенские булочки с медом. Кристи налегала в основном на булочки.
— Смотрю на нее и не нарадуюсь, — заметил Фрэнк, став прежним жизнелюбом. Надрезав сдобу, положил в середку ветчину, откусил и добавил: — Просто глазам своим не верю.
Кристи и в самом деле очень изменилась. Она по-прежнему не отходила от Сандры ни на шаг, хотя уже проявляла интерес к окружающему ее миру. Она все время что-то лопотала, новые слова так и сыпались. Заслуга Сандры была очевидна. Прошло чуть более двух недель, как она начала заниматься с малышкой, а та уже пыталась строить фразы. Еще немножко, и Кристи будет вовсе молодчагой, подумала про себя Сандра.
