Вернулись они домой только на второй день к вечеру. Поставив машину, Григорий помчался домой. «Пусть он опоздал на целые сутки... Это же не по своей вине? Если Наташи нет в клубе, он пойдет в больницу, найдет ее, все объяснит...»
Мать, видя его торопливые сборы, ни о чем не расспрашивала: спешит — значит нужно.
Но ни в клубе, ни в больнице Наташи не оказалось, а узнать домашний адрес он просто постеснялся. «Не настолько мы близкие друзья, чтобы по домам друг к другу ходить», — сразу же отвел Григорий мелькнувшую было мысль об адресе.
На другой день он позже обычного пошел на работу. Можно бы и вообще не ходить: с Левой они договорились об отгуле. Но сидеть дома не хотелось, к тому же он еще на прошлой неделе собирался заняться регулировкой сцепления, да все откладывал со дня на день из-за поездок.
Григорий не стал срезать дорогу к сельпо переулочками, а пошел дальним путем, по центральным улицам. И у входа в универмаг увидел Наташу. Она стояла с какой-то женщиной и что-то оживленно рассказывала ей. Увидев Григория, махнула ему рукой и стала прощаться со своей собеседницей.
Корсаков не раз повторял про себя фразу, какую он собирался сразу же выпалить Наташе, объясняя свое отсутствие. Но девушка опередила Григория.
— Не надо ничего объяснять. Я сама все знаю: были заняты, в отъезде, поэтому не пришли. — На недоуменный взгляд Григория пояснила: — Это моя догадка. Она правильная?
— Да! Я только вчера вечером приехал...
— Ну вот видите, — удовлетворенно произнесла Наташа, — и люди, которые сказали мне это, не обманули.
— А кто эти люди? — нахмурился Корсаков.
— Те самые, — засмеялась Наташа, — которые и в зрелом возрасте не потеряли способности смущаться и краснеть. А еще они умеют задавать неуместные вопросы и хмурить брови, что им совсем не идет...
— Больше они не будут! — в тон ей весело проговорил Григорий, и от скованности, которую он чувствовал при встрече с этой девушкой, не осталось и следа.
Наташа дежурила во вторую смену, и они, рука об руку, долго бродили по улицам поселка.
В этот день Григорий рассказал Наташе все о себе. Время от времени он бросал тревожный взгляд на девушку: не надоело ли его слушать? И, чувствуя на своей руке нетерпеливое похлопывание, продолжал говорить, удивляясь собственному красноречию.
Проводив Наташу до больницы, Корсаков все-таки решил воспользоваться оговоренным отгулом. Он чувствовал, что возиться с машиной просто не может. А копаться так, без настроения, нельзя. «Старушка» может обидеться. «Завтра возьмусь по-настоящему. Весь день буду возиться, не разогнусь... А вечером опять увижу Наташу! Снова! Только чтоб Лева путевку не притащил. Да еще боюсь — слов не хватит, сегодня, наверное, все выговорил».
Но слов хватило. Хватило даже тех, которые Григорию не очень-то хотелось произносить.
Внимательно слушая рассказ Григория о его ночной встрече в румынском подвале с Лешкой Коньковым, Наташа вдруг остановилась, тронула Корсакова за рукав.
— Скажите, Гриша, а вам самому приходилось убивать?
Григорий недоуменно взглянул на нее.
— Я же почти три года на фронте пробыл.
— Ну и что? Другие всю войну были в армии, а фрицев в глаза не видели.
— Я — десантник, — с горделивыми нотками проговорил Корсаков, — а десантникам не только автомат, а и нож, кулаки, зубы приходилось пускать в ход...
— И вы пускали? — шепотом спросила Наташа, и Григорий заметил в ее глазах испуг.
— Я затем и ушел на фронт, чтобы мстить за отца, за всех, у кого фашисты отняли дом, семью, жизнь... Может быть, я немного по-газетному говорю, но это правда! А потом, — глядя прямо в глаза Наташе, добавил он, — разве на фронте — убийство?
— Вы не так поняли, — перебила Наташа, — просто мне кажется, что вы, по своей натуре, не сможете убить человека... Она у вас — больше женская, ну, как у девушки...
— А я и не убивал человека, людей, — нажал Григорий на последние слова. — Я фашистов бил. Они же не люди! Кстати, девушки не хуже нас воевали. — Он совершенно явственно представил Галку в шапке-ушанке, в серой шинели, перетянутой ремнем...
— Ох и закружилась я, сынок! — проговорила мать, входя в комнату к Григорию. — Да хочется, чтоб не хуже, чем у людей было. Новый год, он не каждый день бывает! Ну, сейчас все готово, хоть гостей сажай за стол. А придут гости-то? — не без лукавства спросила она.
