Тогда я не понимал бабушкиных трудностей, осознал я их совсем недавно, когда прочитал про старую методику обучения чтению у Н.Морозова («Христос», том 3).
Самым наглядным для бабушки был образ бога.
Из библии она знала, что Иисус вознесся на небо, где сидит рядом с богом. Еще она знала, что бог создал человека по образу своему. А еще она была очень маленького роста. Поэтому бога бабушка представляла большим человеком, сидящим в облаках.
Этот образ был прост и убедителен. Кроме того, он не противоречил другому месту в книге, где было написано, что бога никто и никогда не видел. Это ей было совершенно понятно. Почему не видел? Потому что небо высоко, облака далеко, а за облаками не видно.
Когда бабушке было 70-ть лет, она первый и последний раз в жизни летала на самолете. Перед полетом она не боялась за себя, но мучилась возможным развенчанием своего образа. Она спрашивала у мамы: раз мы будем лететь выше облаков, мы увидим его? Слава богу, они его не увидели.
После поездки она несколько раз и у разных людей спрашивала: а кто-нибудь другой, когда летал, видел бога? Летчики видели? А космонавты?
Все ответы были отрицательны, и бабушкина душа успокоилась. Ее образ бога чуть усложнился, зато теперь ему ничто не угрожало. Теперь она знала, что бог сидит на другом небе, где не летают ни летчики, ни космонавты, и где никто из людей его никогда не увидит.
Даже сейчас я чувствую вновь воцарившийся в ее душе покой; раз образ правильный, то и знания, которые она накопила, и вера, без которой не может жить, – правильны.
Ответ на вопрос, зачем жить, связан с вопросом, кем и как мы себя представляем.
Сегодня трудно спорить с тем, что человек излучает слабые биополя, которые некоторые ученые научились регистрировать и рисовать в виде ауры, окружающей тело.
По этим красивым рисункам проводят анализ наших жизненных сил и возможностей, делают прогнозы.
Тело, окруженное аурой, – понятный образ, но грешит недосказанностью. Он востребован западной цивилизацией, признающей существующим лишь то, что поддается регистрации и измерениям. Душа существует, потому что регистрируется аура. Наблюдаемые изменения ауры легко отождествить с проявлениями души, полагая ее тонким механизмом настройки и регуляции всех органов тела, обеспечивающим выполнение конкретных практических задач.
Но такой образ не помогает понять, зачем человеку улучшать жизнь. В таком понимании человек трудно отличим от другого животного, душа которого проявляется похожим образом.
А еще в западный образ человека не вписываются нимбы, изображенные на иконах вокруг ликов святых. Лик, окруженный нимбом, – другой образ человека. Можно назвать его восточным, потому что он направляет к духовному просветлению, к связи с высшими материями, к переходу в другое измерение. Возможность регистрации колебаний приборами здесь не важна, главное – чувство и вера. Здесь тело уступает душе вплоть до самоуничтожения.
Мне хочется совместить эти образы в один, представляя человека с нимбом над головой и в окружении ауры. Любители анализа могут насчитать в этом совмещенном образе семь сущностей. Для меня в нем важны три: тело в нашем мире, душа как дар мира высшего и их единство в промежуточном измерении.
Мне нравится считать, что душа не только охраняет жизнь, но трудится на земле, выполняя известное ей предназначение. Труд здесь ключевое слово. Сначала он учит нас умению преодолевать трудности, обеспечивая блага для тела. Потом он помогает раскрыться, наполняя необходимым для творчества знанием, истинность которого проверяется связью с высшим смыслом.
Связь сохраняется, если есть вера тому, кого в нашем мире нельзя увидеть. Она есть с рождения, поддерживает наши творческие порывы, расширяя скромные возможности человека, связывая нашу конечность с бесконечностью колебаний.
Нет веры, и пропадает связь; остается одна аура, – дух, обслуживающий тело.
