Буду с нетерпением ждать твоего письма. Лена.
1 декабря.
*
Решилась написать, еще не получив от тебя ответа. Понимаю, у тебя могут быть свои неотложные дела. Или, в конце концов, почему ты должен сразу же отвечать? Кто я тебе?.. Видишь, как я «умею» рассуждать логически, и все же… как-то не так на душе, как-то хмуро если долго не получаешь ответа на свое письмо. Начинаешь вспоминать, не обидела ли человека неосторожным словом?
С учебой у меня нормально. Завтра у нас первый урок — обществоведение. Учила, учила и ничего не запомнила. Тема: планирование. А ведь спросят непременно.
Кончила читать книгу американской художницы Кэролайн Майтингер «Охота за головами на Соломоновых островах». Майтингер описывает свои приключения во время поездки в малоизученный, нетронутый цивилизацией район Меланезии — сказочный уголок земного шара в Тихом океане.
Читала с увлечением, завидуя смелой женщине, преодолевшей столько всяких трудностей, связанных с рискованным путешествием.
За время пребывания на Соломоновых островах художница создала много портретов местных жителей — малаитян, работающих на кокосовых плантациях.
Обнаружила книгу случайно, роясь на книжной полке библиотеки в поисках Атласа мира.
В эту субботу меня пригласила на именины Жанна Гаганидзе. Ей исполнилось восемнадцать (она на год старше всех девочек в классе). Мы подарили ей огромную куклу, а мальчишки — медведя и духи. Духи приятные — «Лесной ландыш». Девочки ребят похвалили, и они расцвели не хуже именинницы.
Прошли именины весело. Девушка из грузинской семьи. Отец ее перед каждой рюмкой закатывал длиннущие тосты. Сначала смешно и чуть странно было слышать напыщенные, витиеватые тирады грузного, добродушного с виду хозяина дома, но потом привыкли. К слову, эту девушку по осени отец пытался просватать за какого-то вдовца лет тридцати из Рустави, но зато с «положением», она же — ни в какую! Убегала из дому и несколько дней жила у подружки.
Я выпила шампанского за именинницу и еще раз — за исполнение своего желания (был и такой тост). И чувствовала себя легко, а некоторые девчата еще и ликер попробовали. Дорогой смеялись: «Хмель через туфли выходит!»
Дома долго стояла на балконе, смотрела на звезды над головой — они у нас яркие, крупные, что тебе спелые мандарины, — и вспоминала тебя. Думала: Валерий, должно быть, спит или читает перед сном. И почему-то захотелось, так захотелось, чтобы ты хоть на секундочку подумал: есть где-то на свете надоедливая девчонка Ленка! Вы, мальчишки, лишь только фыркаете, считая подобные мысли «девчачьей сентиментальностью». Даже Инна порой считает меня не от мира сего. А на днях назвала сумасшедшей. Она разворчалась на меня вот по какому поводу: Софья Порфирьевна, классный руководитель, которую за глаза все ребята зовут Софьей Портфельевной за огромный, вроде чемодана, портфель — она с ним никогда не расстается, — дала в стенгазету скучнейшее разглагольствование о Дне учителя. Я же самовольно не поместила ее статейку, заменив другим материалом. Говорят, газета вышла интересной, в ней были и поздравления наших педагогов с праздником, и разные шутки, и дружеские шаржи. Но от С.П. мне влетело больше, чем редактору газеты — Инне. С.П. посоветовала мне изменить характер, пока, как она выразилась, «он только еще формируется».
Если тебе некогда отвечать подробно, черкни лишь «получил», я и так пойму. Извини за почерк: пишу у батареи на коленях — дико холодно в комнатах.
Лена.
15 декабря.
*
Валерий!
Оказывается, мы в один и тот же день отправили друг другу письма! Здорово, правда?
Двадцать седьмого собирались в Москву, а нынче пришел ответ из столицы, ответ неутешительный. Школа, в которой мы должны были остановиться, принять нас не может: у них ремонт. А ехать, не зная, будет ли кров над головой, наш учитель, руководитель группы, не решается.
Нас ведь тридцать пять гавриков, и собирались мы в Москву на две недели. Поговаривают о том, не махнуть ли в Киев? Если соберутся в Киев, я, скорее всего, не поеду: там я уже была. И в Москве, правда, была три года назад, но хочется еще съездить.
