Хотя Таити удалён от экватора лишь на 17°, здесь нежарко. Днём воздух охлаждается морским бризом, а ночью – ветром с гор. Средняя температура за год составляла 26°С. Здоровый благодатный климат.
В зелёных сводах над тропинкой порхали и пели ярко раскрашенные птички. На Таити не было ни комаров, ни москитов, ни других докучливых насекомых, обычных для тропиков. Полное отсутствие хищных зверей, змей и прочих мерзких тварей. Даже скорпион утратил здесь свою ядовитость.
Жители острова, не обременённые никакими заботами, наслаждались жизнью до глубокой старости. Им не хватало только бессмертия, чтобы сравняться с богами. Англичанам казалось, что они попали в сады Эдема, проклятие Господа не коснулось людей этой удивительной страны счастливых.
Путники прошли ещё около двух миль, достигнув изумительного местечка. С отвесных, поросших пахучим кустарником, скал низвергался водопад в прозрачный гладкий водоём с берегами в пёстрых цветах. Здесь моряков встретила толпа таитян. Верхний край белых накидок на них был приспущен, открывая плечи и грудь, что ещё больше подчёркивало красоту туземных женщин. Блай знал – это знак почтения, который оказывается только королю. Значит, они добрались до убежища Помаре.
Придворные и многочисленные родственники вождя провели гостей под обширный навес, покрытый огромными листьями пандануса, где на единственном расхлябанном стуле, подаренном ещё капитаном Куком, восседал Помаре. Англичане расположились на мягкой траве и больших камнях. С тропинок, разбегавшихся во все стороны, прибывали подданные, напирая на первые ряды. Скоро стало так душно, что королевские слуги стали палками оттеснять любопытных.
После первых приветствий и принятия местных прохладительных напитков Блай подарил Ариипаеа, брату Помаре, кусок красной бязи, топор с широким лезвием, нож, гвозди, зеркало и бусы. Толпа в восхищении шумно комментировала и обсуждала подарки. Ариипаеа оказался добродушным и весёлым, внешне очень похожим на брата, только ниже ростом. Область Паре, своё наследное владение, Помаре подарил ему, когда на недолгое время стал верховным правителем Таити-нуи, но судьба сыграла с ним злую шутку. Лишившись высокого титула и всех регалий, он вернулся на землю, где вырос, строя новые планы, которые надеялся осуществить с помощью британских друзей.
Подали в раковинах вкусно приготовленные овощные закуски, фрукты. Лейтенант Флетчер и гардемарин Стюарт не могли отвести глаз от выставленных напоказ полных упругих грудей обнажённых до пояса принцесс, племянниц вождей и девушек свиты. В венках из душистых гардений, высокие, с полными бёдрами, что не мешало изящным движениям, девушки были настоящими красавицами. Огромные влажные глаза, опушенные длинными ресницами, тоже с любопытством рассматривали молодых англичан.
Во время аудиенции ботаник Нельсон, упарившись, снял парик и принялся небрежно им обмахиваться. Таитяне замерли, в растерянности и величайшем изумлении начали переглядываться, тыкая пальцами в сторону белого человека, который снял свои волосы! Для них это было то же самое, как если б ботаник отстегнул от туловища усталую ногу и положил её рядом отдыхать.
Помаре на кораблях Кука успел познакомиться с париками офицеров, поэтому не прервал торжественной речи. Все полинезийцы – прирождённые ораторы. Вождь умело пользовался аллегориями, метафорами и яркими оборотами, что создавало у темнокожей аудитории необходимый эмоциональный эффект о важности настоящего момента.
Вечером начался праздник. Зелёная лужайка перед навесом превратилась в сцену, на деревьях развесили светильники, которые на острове делают из ядер маслянистых орехов.
В первом отделении представления выступил местный оркестр. Молодой таитянин, сложенный как греческий бог, в сопровождении трёх барабанов дул ноздрями в бамбуковую флейту с тремя отверстиями, извлекая из нехитрого инструмента три-четыре звука. Несмотря на то, что не прослушивались ни мелодия, ни такт, темнокожий солист исполнил песню из чередующихся двух рифмованных строк о белых людях и плывущем в синем небе белом облаке. Следом Блай попросил выступить с сольным номером Майкла Бирна. Матрос-скрипач виртуозно сыграл несколько английских мелодий, чем вызвал восхищение островитян, не слышавших ничего подобного.
