Это заметили. Анна Михайловна так и заколыхалась от смеха, Сергей Ермолаевич запыхтел трубкой, чтоб скрыть невольную улыбку.
— Цихлозомы мееки, — пояснил он. — Это еще молодые, ты бы посмотрел на старых — вот страшилища! В общий аквариум лучше не пускать, всю рыбу перекалечат.
— Внука привели? — вволю насмеявшись, поинтересовалась Анна Михайловна и кивнула на красного, взъерошенного Юрку.
— Да нет, — улыбнулся Сергей Ермолаевич. — Внуки мои далеко. Это любитель начинающий, Юрой зовут. Тоже рыбками интересуется. Вы мне в следующее воскресенье семейку кардиналов захватите?
— Можно, — кивнула Анна Михайловна. — А тебе, молодой человек, чего захватить?
— И мне этих… кардиналов, — неуверенно пробормотал Юрка. «Ну и названьице, — подумал он. — Поповское какое-то! Это ж надо так рыбок назвать!»
Сергей Ермолаевич повел Юрку дальше. Как заведенные, топтались они на продолговатой площадке, останавливаясь то у банок с бойцовыми петушками, то у похожих на серебристых красноперок тетрагоноптерусов, то у тернеций с бархатно-черными нижними плавничками, напоминавшими юбочки…
Наконец Кожар помог ему выбрать хорошего корма.
— Шагай-ка ты, брат, домой, на сегодня хватит. А то насмотришься, потом даже глянуть не захочешь. Приходи в следующее воскресенье, помогу тебе хороших рыбок выбрать. А хочешь, загляни ко мне, посмотришь мои аквариумы, поговорим. Живу я на Заозерной, дом 8, квартира 41. Запишешь где-нибудь или так запомнишь?
— Запомню, — ответил Юрка, — дом 8, квартира 41. Легко — у нас дом 9, а квартира 42, на один номер больше. Заозерную я знаю.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Сергей Ермолаевич. — Так что приходи, не пожалеешь.
Домой Юрка пошел пешком: сутолока в трамвае, дребезжание колес мешали бы ему думать о том, что он увидел. А обдумать Юрке надо было многое. И он шагал по улице, натыкаясь на прохожих, и бормотал случайно запомнившиеся названия рыбок и водорослей, и люди с улыбкой поглядывали на него: совсем обалдел мальчишка!
Вспоминая свои хождения по рынку за Сергеем Ермолавичем, Юрка горестно вздыхал. Конечно, там можно купить все — от аквариума любых размеров и рыбок любых пород до водорослей, улиток и всяких причудливых гротов… купить-то можно, но самая крохотная рыбка стоит тридцать копеек, и даже за стебелек валлиснерии или за щепотку риччии какой-то небритый парень с красными, как у кролика, глазами просил по гривеннику.
Рыбки стоили дорого, очень дорого, а мама обычно давала Юрке пятнадцать копеек на завтрак в школьном буфете, да еще по воскресеньям тридцать копеек на кино и на мороженое — вот и все его деньги. Выходит, чтобы купить, скажем, компрессор для подачи в аквариум воздуха, надо экономить на завтраках ни много ни мало два с половиной месяца.
«И все-таки я заведу себе настоящих рыбок, — упрямо решил Юрка. — Всяких. И данюшек, и барбусов суматранусов, и этих… альбо… альбо… ох, язык сломать можно. И моторчик куплю, и все, что надо».
Лиха беда начало
Чем только не увлекался Юрка за последнее время! То электровыжиганием — и тогда он по целым вечерам не выходил из школьной мастерской, выводя тоненьким раскаленным жалом на фанерке всякие узоры. То выпиливанием — и тогда кухню густо устилали тонкие, как мука, золотистые опилки, а квартиру загромождали полочки, шкатулки, забавные, но никому не нужные фигурки зверюшек и птиц. Потом на смену лобзику пришел паяльник, и Юрка роздал шкатулки и фигурки зверюшек малышам-соседям, а в доме запахло канифолью и расплавленным оловом…
Загорался Юрка быстро — стоило ему наткнуться в пионерской газете на описание планера, и он тут же готов был биться над ним неделями, — но так же быстро и остывал. Готовый планер, готовая шкатулка уже не интересовали его, они могли месяцами пылиться в кладовой. Стоило Юрке почувствовать, что научился что-либо делать, и ему становилось скучно, и новое увлечение заставляло его, забыв обо всем на свете, то часами корпеть над станком для заточки коньков, то над игрушками из спичек, желудей и яичной скорлупы.
Мама видела, как легко и быстро Юрка менял свои увлечения, и это не на шутку огорчало ее.
