Струйки дождя, вытекая из свинцового неба, с успехом преодолевали все препятствия и проникали в жилище Летягина в смягченном виде капели. Если Летягин не успевал ловить капли в батареи тазов и банок, то наступала финальная часть драмы. Вода начинала фильтроваться в квартиру ниже этажом.
Ниже этажом жила семья Дубиловых.
Однажды, воспользовавшись беспечностью Летягина, Дубиловы возникли в его квартире. Их было трое. Мамаша и два сына, недавно совершившие ритуал совместного пожирания аленького цветочка из лепестков-бифштексов. Короткие ножки-столбики, мощные загривки, попы на коленках, сдвинутые вперед челюсти и, в противовес, утопленные глаза типа букашки не предвещали ничего светлого.
- Поговорим как мужчина с мужчиной, - сделала странное предложение Дубилова и с ходу атаковала Летягина бюстом, после чего он стал видеть встречу хозяина и гостей как бы со стороны.
Встречу комментировала та же гражданка Дубилова:
- Умел бедокурить - умей и ответ держать, - когда Летягин был обездвижен юными штангистами, наступившими ему на ноги.
- Чего их жалеть, басурманов, - когда юные хоккеисты плющили Летягина, заложив его между шкафом и собой.
- Будет ему наука, - когда Летягин уже лежал на полу, жадно глотая воздух. - Они у меня такие. Маманю в обиду не дадут, каждый день им по две авоськи с рынка тащу - белки для силы, а фосфор для мозгу.
Да, видно, забрела летягинская звезда в созвездие Скорпиона...
Когда потерпевший пришел в отделение милиции с заявлением на Дубиловых, то попал на Батищева, а Батищев оказался близким другом субъективно привлекательной гражданки Дубиловой и возможным автором одного из сынов. Он сосредоточенно подумал, где мог слышать фамилию "Летягин", и вспомнил свой визит к покойнику Потыкину. "Я никогда ничего не забываю", удовлетворенно отметил Батищев и посоветовал Дубиловым нанести превентивный удар - подать гражданский иск. Так в руку Летягина легла повестка в суд.
И тут он вспомнил Головастика.
Долгое время Летягин принимал его - вернее, его голову - за глобус, стоящий на подоконнике и, больше того, различал материки и океаны. Со временем выяснилось, что у "глобуса" есть глаза, с ласковым любопытством глядящие на мир, улыбающийся рот, большие красные щеки. "От нечего делать он следит за всеми, - решил Летягин. - Надо ненавязчиво выудить у него что-нибудь полезное для зашиты в суде от Дубиловых. А старичку, главное, что? Внимание".
Георгий (напоминаю: Летягина звали Георгием) порылся в серванте. Сунув под пиджак бутылку виски, новоиспеченный интриган приблизился к двери Головастика, но не успел позвонить, как из динамика над звонком послышался ободряющий голос:
- Заходите, товарищ Летягин. Дверь открыта.
Молодой человек толкнул дверь и тут же стал прикидывать, какие телодвижения у него лишние.
В обычном недоразвитом коридорчике стояла и пялилась на него очень здоровая, можно даже сказать, зажравшаяся собака. Не столько собака, сколько помесь гиены и волка. Пытливый взгляд замечал еще в странном гибриде что-то от свиньи и даже от крысы.
Из глубины квартиры раздался тот же голос, что и из динамика:
- Трофим, веди себя полюбезнее. Проводи ко мне гостя.
Домашнее животное повернулось и сплюнуло. Нет, Летягину, конечно, показалось. На самом деле пес Трофим просто фыркнул. Затем он действительно повел гостя за собой, наблюдая за ним одним красным глазом. Шел Трофим неграциозно, переваливаясь и шаркая когтями, как пенсионер тапками.
- Всякое бывает, - сказал вместо приветствия хозяин квартиры. Он располагался в высоком кресле у окна, и его аккуратно подстриженная голова действительно напоминала глобус на подставке, тем более, что тело ниже шеи было завернуто в плед. - Садитесь, садитесь. А ты, Трофим, не стой здесь зря. Иди на кухню и делай свое дело.
Летягин плюхнулся в кресло. Очень мягкое - даже колени оказались на уровне подбородка. Сразу напала дремота, хотя надо было так много выяснить.
- Я тут вроде фараона в пирамиде, - сказал Головастик. - Но все вижу. Вообще-то разболелся я.
- А у меня в квартире плохо. Все течет, все изменяется, а соседи, клеветники и насильники, подали на меня иск.
