Абенсеррах, Малик Алабес, Магома Альморади, Магома Венег, Магома Гомел, Магома Сегри, доблестный Муса, Магома Маса, Альбаяльд, Абенамар, Альмадан, храбрый Гасул.
И когда каждый из перечисленных рыцарей написал свое имя и жребии были положены в серебряный кувшин и хорошо перемешаны, королева, тут же присутствовавшая со своими дамами, опустила в кувшин руку, и жребий пал на Мусу. Кто сможет описать вам великую радость Мусы в то мгновение и огорчение всех остальных рыцарей! Ибо каждому хотелось, чтобы на него выпал жребий и он смог бы благодаря этому помериться мужеством и силами с магистром. И хотя после этого рыцари много толковали и спорили, говоря, что было бы лучше выступить четверым против четверых или шестерым против шестерых, но они уже не могли отнять у Мусы выпавшего ему жребия.
И тотчас король написал магистру письмо, которое передал его оруженосцу как ответ на им привезенное, после чего оруженосца отослали обратно. Тот возвратился к Большому дубу, где ждал его магистр, и вручил ему послание Молодого короля, гласившее следующее:
Доблестный Магистр! Благородство твоей крови очень хорошо выказывает себя в твоем послании, и ничего другого, как добрых пожеланий и поздравлений по поводу принятия мною королевской короны, не мог я ожидать от твоего благородства. Оно заставляет меня пойти навстречу всему тому, чего бы от меня ни потребовала твоя истинная дружба. И посему предлагаю тебе все, чего бы ты только ни пожелал от меня и моего королевства.
Ты с очень убедительными доводами посылаешь моим рыцарям вызов на бой в Долине, добавляя, что поступаешь таким образом ради придания большого блеска моему празднеству, за что я тебя благодарю от всего сердца. Самые славные рыцари моего двора бросили между собой жребий, дабы судьба решила, кому из них выступать против тебя, ибо каждый из них того очень сильно желал. Жребий выпал Мусе, моему брату. Завтра – во славу Магомета – он один на один померяется с тобой силами, полагаясь на твое слово, что никто из твоих рыцарей его не тронет. Я хорошо знаю, что поединок между двумя столь славными рыцарями явит собою великое зрелище, на которое дамы будут смотреть с башен Альгамбры. На этом кончаю и остаюсь твоим другом.
Аудала, король Гранады.
Очень обрадован был магистр ответом короля и в тот же вечер отступил со своим войском далеко в глубь Долины, приказав, чтобы в течение всей ночи его люди были настороже, как бы мавры не совершили неожиданного нападения. Когда настало утро, он приблизился к городу, сопровождаемый всего лишь пятьюдесятью рыцарями, оставив все остальное войско далеко позади и приказав ему быть наготове и поспешить на помощь в том случае, если бы мавры вздумали нарушить свое слово. Здесь, под стенами города, он стал дожидаться, чтобы Муса выехал с ним сразиться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ней рассказывается про поединок между храбрым Мусой и магистром Калатравы и про другие события
После того, как гонец магистра уехал с письмом и вызов был принят, мавританские рыцари и король предались беседе на разные темы, но главным образом они говорили о вызове благородного магистра. Королева и ее дамы, находившиеся там же, не особенно радовались этому вызову, ибо им уже были хорошо известны великие доблести магистра и что он очень искусно владеет оружием. Кого же особенно огорчил вызов, так это прекрасную и добродетельную Фатиму. Она полюбила Мусу очень сильной любовью, после того как разлюбила отважного Абиндарраэса, убедившись, что тот любил прекрасную Харифу. Фатима отличалась большой красотой, происходила из рода Сегри и была дамой изрядного ума и примерной добродетели. Она очень была предана Мусе и всему, что его касалось, и иногда давала ему знать о своих чувствах взглядом сладостным и нежным. Но Муса был очень далек от взаимности, ибо всем своим сердцем любил прекрасную Дараху, дочь Амара Алахеса, очень знатного рыцаря. Ради прекрасной Дарахи Муса совершал великие и славные подвиги. Но Дараха его не любила, ибо всю свою любовь сосредоточила на Абенамаре, рыцаре из рода Абенсеррахов, человеке веселом, приветливом и великого мужества. Абенсеррах точно так же любил прекрасную Дараху и служил ей, как только мог.
