- Так ведь он клуб для вас строит. Камни возит.
А вы. .. '
- И пусть себе возит. Он, видно, только и способен камни возить! расхохотался он собственной шутке.
- А вы на что способны? - постепенно приходила я в себя. - Пить да к чужим девушкам приставать? К тому же обрученным. - Последнее я, конечно, сказала зря. Вышло, что я вроде как отчитываюсь перед ним. Какое ему дело, обручены мы или нет?!
- Так ведь свадьбы не было? - ухмыльнулся парень.
- Будет и свадьба, - отрезала я.
- И когда же? Скоро?
- Вот получим квартиру... - Опять я дала промашку. Какое ему дело до нашей свадьбы и квартиры?!
- А сейчас живете врозь, в общежитии? - осклабился парень.
- Ну и что? - Я оправилась от растерянности, и у меня возник уже чисто спортивный интерес: что еще скажет этот тип?
- Понимаешь, девочка, - сказал он тоном бывалого человека, повидавшего жизнь, - теперь устарела поговорка: с милым и в шалаше рай. Любовь Лейли и Меджнуна теперь не в моде!
- Скажите пожалуйста!.,
- Двадцатый век!
- И что из этого следует?
- А то, что сегодня мы живем, завтра нас нет...
- Так говорили тысячу лет назад. Такие, как ты. .,
- Говорить, может, и говорили, но атомной бомбы-то не было, - сказал длинноволосый и с довольным видом, будто атомная бомба лежала у него в кармане и это была какая-то вкусная штука вроде шоколадных конфет, потер руки. Кто-то где-то нажал кнопку и... - Длинноволосый теперь улыбнулся. Словно речь шла о том, что от нажатия этой кнопки закрутится, скажем, обзорное колесо на бакинском бульваре.
- И что же?
- А то, что ты должна полюбить меня.
- Так ведь любви-то нет. Сам говоришь! - Я еле сдерживала смех.
- Зачем же нет... - Парень пошевелил в воздухе пальцами. - Она есть. Только другая, - и он подмигнул.
- Спасибо за предложение. - В меня словно бес вселился, и я продолжала эту игру. - А что же с Валехом?
- А Валех... Пусть себе камни возит. Он создан не для такой девушки, как ты.- Тут пижон сделал очередной заход, пробуя уже обнять меня за талию. Переедешь в Баку, там мы найдем квартирку для тебя, - ворковал он, очевидно приняв мою игру за чистую монету и решив, что дело наполовину сделано.
- У меня перерыв кончается. Пусти, - я оттолкнула его с чувством гадливости.
- Я могу доказать свою любовь, - шагнул он следом за мной. - Вот небольшой презент. Для начала. Колечко, - он полез в карман.
- Колечко оставь себе. А если хочешь любовь доказать, сейчас же кукарекни и перекувыркнись три раза. Вот здесь. Возле столовой. Кувыркаться умеешь?
- Ненормальная!
Я расхохоталась ему прямо в лицо. А потом смерила его взглядом и сказала:
- Знаешь что? Пока Валех не вернулся и не сунул твою патлатую голову в раствор, смажь-ка ты пятки и дуй отсюда! Да поскорее!
- Работяги несчастные, - процедил он, красный от злости. - Тягловые лошади!
- Что?!
Моя пощечина прозвучала как выстрел. Рука-то у меня приучена к физической работе. Я замахнулась еще, но он, схватившись за щеку, отбежал в сторону, юркнул в машину и рванул ее с места. Только и остался после него столб пыли на дороге.
Мерзавец! Меня всю трясло от злости. Лезть к девушке, у которой к тому же есть парень, с гнусными предложениями. И откуда только берутся такие люди?
.. .Валеху я, конечно, ничего не сказала. Он бы этого так не оставил. А зачем затевать драку? Я этому типу отвесила оплеуху, и довольно с него. И теперь, целуя Валеха, я думала про себя: пусть лопнет от зависти длинноволосый оттого, что мы счастливы, любим друг друга. Не так, как он говорил. По-настоящему.
- Долго еще вам работать в совхозе? - спрашивала я Валеха.
- Нет, родная. А что?
- Ничего. Просто скучаю по тебе... Весь день не вижу.
- Но я ведь приезжаю часто. Быть может, случилось что? - Валех озабоченно посмотрел мне в глаза.
- Сынок директора... помнишь, на свадьбе? .. - Я не могла врать, особенно когда Валех вот так изучающе смотрит мне в глаза. - Не хочу, чтобы ты виделся с ним. Предчувствие у меня нехорошее...
- Да пропади он пропадом! - воскликнул Валех.- Мне-то что до него, глупышка? Я помогаю совхозу. Не ему лично.
"И ведь правда - не ему", - подумала я, вернувшись к себе в общежитие. Я разделась, укрылась одеялом, закрыла глаза. Но еще долго не могла заснуть. Тревожно было на душе. Нехорошо...
