Я не хотел обидеть его, но...
- Уйди с дороги! - закричал Придира Зейнал, весь покраснев. - Что я, хуже тебя?!
- Ладно, не обижайся, - невольно рассмеялся я.- Давай сам! Жми!
Придира со злости перелетел мост, казалось, не коснувшись его колесами.
Как говорится у нас в народе, благословение наших матерей витало над нами. Все обошлось как нельзя лучше. Когда последняя машина благополучно перебралась на противоположный берег реки, мы продолжили наш путь и к заходу солнца были в поселке.
Хотя рабочий день давно кончился, Джамал-муаллим и, разумеется, Сарыкейнек не ушли домой, ждали нас...
- Что, сильно беспокоились, да? - спросил я у Сарыкейнек.
- Нет, - неожиданно ответила она и добавила шепотом: - Я знала, что с тобой ничего не случится!
Странно. Ведь и я весь сегодняшний день тоже был уверен в том, что все будет в порядке. Был уверен за самого себя...
- Ты обедала?
- Нет еще. Тебя ждала. Пойдем к нам. Гюллюбеим-хала обещала приготовить что-нибудь вкусненькое.
Я не возражал. Столовская еда, хотя кормили нас, в общем-то, прилично, все же была однообразна и порядком надоела. К тому же после сегодняшних передряг я зверски устал.
- Пойдем!
Сарыкейнек прижалась ко мне. И всполошилась вдруг:
- О-о, да ты весь промок!
Ее рука юркнула мне за пазуху; нежные, несмотря на грубую физическую работу, пальцы погладили меня по голой груди.
- Куртка, смотри, даже изнутри, намокла... Хотя рубашка, слава богу, сухая...
У Гюллюбеим-халы было жарко. Малиново-красно пылала жаровня. Жужжал самовар. Перед жаровней на треноге стоял луженый медный казан, на всю комнату источавший аромат голубцов.
- Раздевайся, зятек. Садись, будь гостем, - как всегда ласково пропела старушка.
Сбросив куртку и оставив у входа туфли, я растянулся на полу, на старом ковре, опершись локтем о мутаку, и отдался блаженному теплу и покою. Сарыкейнек, чтобы я скорее согрелся, набросила мне на плечи свой жакет. А потом налила воды в таз и поставила на огонь.
- Не надо, - сказал я. - И река, и дождь вымыли нас сегодня дочиста. До самых косточек!
Но Сарыкейнек, не обращая внимания на мои слова, продолжала свои приготовления.
- Пусть, пусть помоет... - остановила меня Гюллю-беим-хала. - Обычай предков. И чаю побольше выпей, сынок. Постарайся пропотеть. Простуда вместе с потом и выйдет!
- Да откуда ей взяться-то, простуде? - деланно удивлялся я. - Подумаешь, под дождь попал. Что это для мужчины?!
- Ладно, ладно! - смеялась Сарыкейнек. - Мой мужчина!
Она сняла таз с огня и, опустившись передо мной на колени, стала мыть мне ноги, медленно поглаживая их своими мягкими сильными пальцами...
- Нам простуда что, мы привычные, - продолжал я, обращаясь к Гюллюбеим-хале и делая вид, что воспринимаю эту жутко приятную и несколько смущающую меня процедуру мытья ног как нечто должное и даже привычное.
Расслабившись в забытьи, я думал о том, как чудесно будет в нашей собственной квартирке - вот так же уютно и тепло, и Сарыкейнек вот так же будет за мной ухаживать.
Есть ли на свете что прекраснее женской заботы?!
Мы сели ужинать. За вкусной едой и приятным разговором не замечали, как летит время. Когда хватились, было уже за полночь. Я нехотя встал.
- Ладно. Я пошел.
Сарыкейнек посмотрела на меня, потом на Гюллгобеим-халу. Гюллюбеим же была женщиной понятливой.
- Послушай, зятек, - сказала она, - я тебя каждый раз оставляю переночевать у нас, но ты не слушаешься. А сегодня я тебя не отпущу. Не отпущу, и все! Разве здесь не твой дом?
Я поупирался для приличия минуту-две. И сдался.
- Ладно, будет по-вашему.
Мне постелили перед жаровней, в которой еще тлели угли. Женщины устроились напротив, возле окна.
Только голова моя коснулась подушки, как я провалился в сон.
Я до утра проспал как убитый. Но при пробуждении первое, о чем подумал, была мысль о Сарыкейнек. Приподнявшись, я глянул в ту сторону, где она спала. Ее и след простыл. Ушла? И в тот же миг послышалось шлепанье босых ног, и моя любимая, которая, оказывается, стерегла мой сон у порога, птицей бросилась ко мне. Обняла, расцеловала! Так, будто мы с ней не виделись много лет. Будто она всю ночь простояла возле порога, ожидая, пока я проснусь, чтобы броситься ко мне и обнять... Но тут дверь скрипнула, и Сарыкейнек выскользнула из моих объятий, отпрянула в сторону.
