Повесть о красном орленке - страница 6

Спирька не унимался:

— Выставляй бабки. Не по правилам играл. Вон и Ванька и Серьга скажут, что не по правилам.

Серьга кивнул головой, но Ванька Гнутый, прозванный так за кривую шею, вдруг взял Мотькину сторону.

— Врешь ты все, Спирька. По правилам играл Мотька. Не перешагивал он черту.

— Видал?! — обрадовался Мотька. Гнутый, чтобы доконать Спирьку, добавил:

— Нечего брехать на Мотьку. Сам знаешь, что он ловчее нас всех.

Всегда быстрые, злобноватые зеленые глаза Гнутого сейчас смотрели на Мотьку просительно: дескать, я тебя выручил, теперь плати за это — дай бабок. Серьга стоял в сторонке да только водил черными грустными глазами. Ему было жаль проигранных бабок, но «подмазываться» он не мог.

Это был тихий мальчишка, которого каждый мог безнаказанно обидеть. Не то что Гнутого, например. Тот, стоило его задеть, сразу, словно хорек, ощерится, сожмется в комок и смотрит исподлобья, того и гляди укусит. И в характере его было что-то от зверька: ради выгоды на любую пакость пойдет.

— По новой, по новой давай играть! — кричал Гнутый, хотя бабок Мотька ему не дал.

Спирька совсем разозлился, оттолкнул Гнутого и пошел на Мотьку.

— Выставляй бабки на кон! Последний раз говорю, не то по рылу дам.

— А ты меня не пужай! — тоже озлился Мотька.— Ишь чего выдумал! Я как двину тебе в нос, так сразу узнаешь: по правилам или не по правилам... Коли проиграл — не ори и уматывай.

Но Спирьке хотелось отыграться. Увидел Артемку — кинулся к нему:

— Дай бабок взаймы. Штук десять.

Артемка мотнул головой:

— Погоди. Сейчас вот у Мотьки выиграю и дам.

Мотька захохотал.

— Ишо один ловкач сыскался. Давай-кась попробуем руку. Авось и ты заорешь, что не по правилам играю!..

Артемке вначале не повезло: проиграл два кона. Мотька торопливо собирал бабки и противно повторял:

— Ну чо, по правилам или не по правилам? Я покажу, как не по правилам! У меня все по правилам!

— Затолмачил, как тетерев! — с досадой бросил Артемка, выставляя бабки для новой игры.— Давай ставь свои.

— Ага,— захихикал Мотька,— не ндравится?

Артемка бил первым. Медленно-медленно отвел руку, потом взмахнул резко, и сыпанулись из кона в разные стороны бабки. И пошло, и пошло — ни одного промаха!

Мотька уже не смеялся и не разговаривал. Лицо его все более скучнело и вытягивалось. Наконец он бросил глухо:

— По пять бабок не буду играть. По две.

— Давай по две! — согласился Артемка. Подмигнул Спирьке: — Вступай в игру.

Артемка отсчитал ему десяток бабок, глянул на Серьгу, который тоже повеселел от Мотькиных проигрышей:

— А ты?

— Да ить бабок-то нету...

— А это что? — выгреб Артемка из кармана целую кучу вылощенных костей.— Бери. У Мотьки их полно. Всем хватит.

Мотька кинул быстрый взгляд на Артемку. «Дерьмо краснопузое! Погоди вот, посчитаемся...» Но вслух ничего не сказал — побоялся, хотя и был возле дома.

Увидав, как тают Мотькины бабки, как Артемка щедро раздает их друзьям, Ванька Гнутый чуть не взвыл от досады. Через минуту он уже, захлебываясь, хвалил Артемку и ругал Мотьку:

— Вот это бьет! Вот это меткач! Это тебе, Мотька, не со Спирькой играть. Давай, Артемка, кроши этого жадюгу, пусть знает наших...

Подошел рыжий, словно огонь, Пронька Драный — длинный хлопец лет пятнадцати, такой худой, что было видно, как под пиджаком ходят острые лопатки. Синие линялые портки то и дело спадали с Пронькиных тощих бедер, и ему постоянно приходилось подтягивать и поддерживать их рукой.

Пронька стал рядом о ребятами, широко раздвинул жердеобразные ноги и принялся лузгать семечки, выплевывая шелуху на головы и спины играющих.

— Ты чего это расплевался? — не вытерпел Артемка, когда мокрая шелуха угодила ему в лицо.

— Я, что ли? — удивленно повернулся Пронька.— Разве так плюются? Плюются так.— И выстрелил плевком в Артемку.

Тот едва успел увернуться. Глянул на Проньку исподлобья:

— Сильный, да?

Но Пронька, будто ничего не произошло, спокойно, с улыбочкой, поплевывал шелухой.

Мотька, учуяв назревающую ссору, оживился, залебезил перед Пронькой:

— Слышь, Пронь, хочешь тыквенных семечек?

— Обойдусь и своими... А ты бы вот, Матюша, принес мне пирожка с фасольцей. Я страсть как люблю пирожки. А вы утром, кажись, пекли?