* * *
С кухни доносился плеск воды и перекрывающие его громкие голоса, а за столом Лави теперь расположилась высокая хмурая девушка, старательно переписывающая песню — слова и аккорды — из одной тетради в другую. Сама Лави, согревая в ладонях яблоко, стояла у книжного шкафа и задумчиво разглядывала обложки, а у нее за спиной пыталась заплетать из ее роскошных волос косу миниатюрная девочка с пекинесьей мордашкой — плоское, да еще и сплюснутое сверху и снизу личико, утиный носик, карие круглые глазки.
— Да оставь ты ее в покое, я потом разберусь! Ясно? — послышался из коридора голос Гэля, и Лави встрепенулась:
— Мяу, Гэль, поди сюда на минутку!
— Да хоть на две… — он показался в дверях. — Что такое?
— А угадай с трех раз! — подняла на него смеющиеся глаза Лави.
— Она звонила, что ли? Ну, тогда поздравляю, поздравляю. Кто б сомневался… Ну, мур, хишшшница… — он чуть улыбнулся, и Лави, отмахнувшись от девочки: "Зю, отстань, Эру и прочих ежей ради!" — подставила ему щеку:
— Мрррр?
— Ну мррр, мрррр…
— Так-то! — довольно улыбнулась Лави, потянулась и почесала за ухом разобидевшуюся было Зю. — Ну, не дуйся, лопнешь…
— С чего ты вообще по ней прикололась? — лениво спросил Гэль, развалившись поперек дивана и смяв шерстяной плед, красный в крупную черную клетку. — Ну рисует… Мало ли таких вокруг носится…
— Не скажи, — помотала головой Лави, присаживаясь рядом и вонзая белые крепкие зубы в румяное яблоко. Проговорила с набитым ртом: — Есть в ней такая… сумасшедшинка забавная…
— Сколько вы уже знакомы? Полгода?
— Почти… Сам вспомни — с «Ведьмака», «Ведьмак» был летом, а сейчас у нас вроде как декабрь, по крайней мере, с утра был…
* * *
Познакомились Айлэмэ и Филавандрель примерно полгода назад — и совершенно случайно. Тогда Айлэмэ только-только исполнилось пятнадцать, и в честь этого, без сомнения, знаменательного события она упросила родителей отпустить ее на трехдневную игру под Москвой. Раньше Айлэмэ никогда не участвовала в играх, и поэтому немножко побаивалась — честно говоря, она бы не рискнула поехать, но ее уговорила подруга.
Кудрявая, смуглая и белозубая Айка, больше походившая на цыганку, а не на эльфку, ходила в Эльфятник уже давно — и была первым существом, встретившимся там Айлэмэ. Именно она дала имя растерявшейся «пионерке», подняв глаза к небу и сообщив, что для такой тростиночки ничего лучше и придумать нельзя, потом схватила девочку за рукав и потащила с кем-то знакомиться, кого-то слушать, договариваться куда-то пойти… Не успела новоназванная Айлэмэ опомниться, а ей уже всунули несколько огрызков бумаги с телефонами, взяли с нее обещание прийти еще раз, вручили потрепанную книгу с оторванной обложкой ("Там и твое имя есть!"), подарили фенечку, — а неугомонная Айка все тащила ее куда-то, на ходу вываливая кучу разнообразных сведений о каждом существе, имеющем несчастье попасться ей на глаза.
Айка обладала особым даром всегда находиться в центре событий, она постоянно куда-то бежала и ехала, с кем-то встречалась, у нее было полно самых разных знакомых, и юной «пионерке» она казалась древним и клыкастым монстром, до которого самой Айлэмэ было — ну, примерно как пешком до Лориэна.
— Да не трясись ты, — говорила Айка, встряхивая копной жестких вьющихся волос, — поставим палатку на двоих, все будет классно. Ты несешь половину еды, я несу половину еды. Спальники я обеспечу, только свой будешь тащить сама…
— А играть? Вдруг я… в роль не смогу войти?
— Не войдешь — значит, поставим тебя дерево отыгрывать. Стой и молчи — и всего делов-то! — и, видя ужас, написанный на лице подруги, громко рассмеялась, — Да шучу я! Все у тебя получится!
Игру ставили по Сапковскому — естественно, по «Ведьмаку». Айлэмэ и Айка должны были ехать дриадами, причем от волнения девочка все время забывала свое четырехсложное игровое имя. Команды дриад она и в глаза не видела: Айка говорила, что все общекомандные сборы — ерунда и ненужный прогруз, что сыграть можно и без забивания мозгов лишней информацией, что главное — читать книгу и понимать свою задачу, а задача несложная — стрелять
