— Я умею находить общий язык со снежными псами. Всех наших псов приручал я сам.
— Расскажи мне подробнее о снабжении, — попросил Данн, и Гриот вводил его в курс дела до тех пор, пока в зале не появился солдат с миской еды в руках. Миску поставили прямо на пол. Рафф принялся за еду, а Гриот с Данном смотрели на него. Солдат опасливо поглядывал на снежного пса и держался поодаль.
— Для Раффа это настоящий пир. По-моему, он еще ни разу в жизни не ел мяса.
Снова пауза. Данн не выдержал наконец и потребовал:
— Давай выкладывай, в чем дело.
Гриот некоторое время помолчал, а потом тихо произнес:
— Не вини меня в том, что я сейчас скажу тебе. Мне и так было тяжело носить в себе эту новость столько лет…
— Выкладывай.
— Маара умерла. Она умерла в родах. — Гриот не смел взглянуть Данну в лицо.
Данн оказал спокойно:
— Ну конечно. Я так и знал. Теперь все понятно. Да.
Гриот рискнул бросить на него удивленный взгляд.
— Я с самого начала это знал, иного быть не может, — пояснил Данн. — А иначе почему… — И он умолк.
— Мы получили новость, как только ты ушел.
Данн сидел не двигаясь. Собака подошла к нему, положила голову ему на колено и заскулила.
Данн механически поднялся со стула, медленно, как будто не понимая, что делает. Он вытянул перед собой руки, ладонями вверх.
— Конечно же, — произнес он все тем же рассудочным тоном. — Да, так и есть. — И затем Гриоту: — Так ты говоришь, Маара умерла?
— Да, она умерла, но ребенок жив. Тебя долго не было. Ребенок…
— Это он убил Маару, — сказал Данн.
Он снова начал двигаться, но бесцельно: делал шаг, останавливался, рассматривал собственные руки. Делал еще пару шагов, разворачивался, будто готов был броситься в атаку, вставал как вкопанный с горящим взглядом, обращенным в никуда.
Рафф ходил вслед за ним, глядя ему в лицо. Гриот наблюдал за обоими. Сделав еще один дерганый шаг или два, Данн остановился.
— Маара, — произнес он. — Маара, — говорил он громко и с надрывом, словно спорил с кем-то невидимым, а потом с угрозой вопросил: — Маара мертва? Нет, нет, нет. — Теперь он кричал, яростно протестуя, и как безумный пинал ногами стены и пол, едва не попав в Раффа, который после этого забился под стол.
Затем так же неожиданно и резко Данн сел за стол и вперил горящий взгляд в Гриота.
— Ты знал Маару? — спросил он.
— Да, я был на ферме.
— Должно быть, та, другая — Кайра… Она тоже родила и ее ребенок жив?
— Да.
— Кто бы сомневался, — мрачно буркнул Данн.
И Гриот, отлично понимая, почему Данн сказал так, и разделяя его чувства, опять согласно кивнул.
— Что же я теперь буду делать? — спросил Данн у Гриота.
Гриот, болея душой за Данна, выговорил:
— Не знаю, господин. Данн, я правда не знаю…
Данн опять подскочил, дергаясь и бессмысленно передвигаясь по залу. Он что-то несвязно бормотал, Гриот мог разобрать имена людей, мест, стран, но суть его то гневной, то жалобной речи уловить было невозможно.
В какой-то момент Данн спросил о старухе, которая жила в Центре, и Гриот ответил, что она умерла.
— Она хотела, чтобы мы с Маарой стали племенными жеребцом и кобылой для продолжения рода.
— Да, я знаю.
Многие приключения Данна и Маары, в том числе и эта история, стали широко известны среди обитателей Центра, правда, иногда они обрастали фантастическими деталями. Хранители Центра ждали прибытия настоящих принца и принцессы, надеясь, что те начнут новую династию правителей, однако Маара и Данн отказались. Так звучала местная легенда, и до этого момента она не расходилась с действительностью. Но потом народное воображение создало битву, в которой старые хранители были убиты из-за того, что они не желали делиться секретным знанием, сокрытым в Центре, а Данн и Маара сбежали, чтобы основать собственную династию и вернуться в Центр, чтобы захватить власть над… всем Ифриком, над всей Тундрой, над всеми странами, о которых известно было рассказчику. И в этих версиях Данн превращался в великого завоевателя, который одерживал победу за победой на всем протяжении от Центра и до окраин известного рассказчику мира.
Данн то говорил, то что-то невнятно бормотал. Гриот слушал, а Рафф смотрел из-под стола. Данн бредил, это было ясно, и наконец Гриот встал и сказал:
