И действительно, способ был очень примитивен. Рабочие рассыпались по полю, и в разных местах поднялись фонтаны воды, как из пожарного рукава. Расположены были они так, чтобы охватить определенными участками всю площадь.
Подойдя ближе, Юзик увидел на границах, на определенных расстояниях железнодорожные гидранты, из которых и бралась вода. Кроме того, в разные стороны шли маленькие овраги, по которым бежала вода. Но можно было заметить, что она сразу же остановилась, когда начали поливать поле с гидрантов.
— Неужели по всему полю проложены водопроводные трубы? — спросил Юзик.
— А почему и нет? — ответил Ким. — Это стоит всего лишь определенного количества труб и работы. И если раз сделать, то через несколько лет все расходы вернутся. И мы освобождаемся от милости природы, или, как раньше говорили, бога.
— Откуда же ж взять столько воды?
— Вот та башня и дает, — показав Ким на ветряк, который заметил ранее Юзик. — Она стоит на самом высоком месте, а рядом в низине вырыто несколько огромных колодцев. Не смотри, что башня отсюда кажется небольшой; действительно — таки она очень большая, и наверху в ней находится воды не менее, чем в нашем пруду. Колеса сами вращаются ветрам и постоянно накачивают запас воды. Если же, как, например, сейчас, ее нужно слишком много, то пускаются в ход еще и электрические насосы. Такая операция, как сегодня, происходит в исключительных случаях; обычно хватает той воды, которая течет из водокачки вот по этим оврагам.
— Ишь, какая вещь! — промолвил Юзик. — Остается только найти решение, когда дождя бывает много.
— А это уже простейшее дело. Лишняя вода стекает вот по тем более большим каналам. Ее собирают и несут туда те самые рвы, что сейчас обводняют поле. Вот видишь здесь, где маленький овражек впадает в большой, сделана бетонная гать. Если от дождя воды собирается много, она через эту решетку вытекает в большую канал. Таким образом, эти канальчики одновременно служат и для обводнения, и для осушки.
Солнце склонялось на запад, но жара не уменьшалась. На небе ни облачка. А над полями поднимались десятки водяных фонтанов, рассыпались вверху на миллионы искр и сыпались на посевы настоящим дождем. И в дополнение к полной иллюзии тут же рядом засияла радуга. Небольшая, но яркая и очень близкая.
Юзик даже подбежал к ней и начал хватать руками.
— Первый раз в своей жизни могу пощупать радугу руками! — крикнул он.
— Ну и что чувствуешь? — со смехом спросил Ким.
— К сожалению, ничего!
Но это был не совсем так. Хотя чувствовать он и ничего особенного не мог, но на его руках, на лице и всей фигуре отчетливо можно было видеть разноцветные полосы.
Через два часа часть площади была полита. На большее не хватило воды.
Другую часть будем поливать завтра, — говорил дядя Симон, идя домой.
А что — же это за здания разбросаны на поле? — спросил его Юзик.
— Это наши азяроты.
— А это что за звери такие «азяроты»? — спросил Ким.
Дядя Симон весело засмеялся.
— Вы, молодежь, даже не знаете. Только мы, старики, я и Юзик, помним те времена, когда снопы сушили… под дождем, на шестах. А сейчас мы сушим их под теми навесами. Сожнём и тотчас туда, — никакого дождя не боимся. А если надо быстрее, то опускаем фанерные стены, запускаем электрические вентиляторы с горячим воздухом — и через несколько часов снопы сухие. Правда, сейчас мы большей частью сразу жнем и молотим комбайном, но порою случается, что нужно и сушить, особенно, если погода влажная. Даже наша жатва не зависит от погоды: можем жать и возить хоть в дождь.
Юзику очень хотелось тотчас осмотреть все хозяйство, но наступал вечер, и Ким посоветовал переночевать и отложить осмотр на завтра. Юзик и не жалел, потому что не менее интересно было провести вечер в новом коллективе, интересно было сравнить здешнюю жизнь с Курычской. Но через час он почувствовал себя, также, как и в Курычах. Даже не заметил, что столовая, где они ужинали, была темнее и больше Курычской, что главное здание был в два этажа, а не в три, как у них.
Не было тут зимнего сада, но зато был отличные купальни для взрослых. Под стеклянной крышей с витаглаза
