После долгах размышлений Серена решила представить Николасу мадам Леклерк только в том случае, если возникнет крайняя необходимость. Сама она даже думать не стала над тем, какой смысл заключается в словах «крайняя необходимость». На следующее утро Серена встала рано и покинула свои номера задолго до того, как ее спутница явилась к завтраку. Полагая, что поиск документов обернется пыльной работой, она надела скромное платье из набивного хлопка и крепкие полусапожки. Короткий шерстяной плащ защитит ее от раннего холода английской весны, волосы она уложила на голове кольцом и повязала их лентой из того же материала, что и платье.
Очаровательно! — таким эпитетом встретил ее Николас Литтон. Он сам оделся просто — облегающие лосины, темный жилет и скромный темный фрак. В знак приветствия он быстро пожал руки Серены, одетые в перчатки, но не предпринял иных попыток коснуться ее. Серена не знала, радоваться этому или нет.
Они сели в маленькой столовой, примыкающей к кухне, за чашечкой кофе и стали обсуждать, как лучше приступить к поискам, следуя единственной догадке, которая пришла им на ум.
— Думаю, можно смело предположить, что тайник находится здесь, — сказала Серена. — У вас ведь нет других домов, на панелях которых красовались бы розы?
— Нет. Оба лондонских дома и охотничий домик строили еще в то время, когда ваш отец, как вы утверждаете, передал моему эти документы. Это произошло более двадцати лет назад. Я правильно говорю?
Серена кивнула:
— Он сообщил, что отправил документы вашему отцу вскоре после моего рождения.
— Где вы родились?
— В La Bourgogne. В Бургундии. Моя мать родом оттуда.
— Значит, это место вы можете считать своей родиной?
— Нет, нет, родители мамы не одобрили ее брак. Мои родители не хотели говорить об этом. Думаю, нет такого места, которое я могла бы назвать родиной. Я нигде не оставалась столь долго, чтобы пустить там корни.
— Почему?
Серена на мгновение задумалась, поджала губы, чуть нахмурила красивые брови.
— Странно, но мне как-то не пришло в голову спросить об этом. Папа говорил, что все зависит от его деловых интересов, но я не думаю, что он сказал всю правду. Ему просто нравилось путешествовать. Я жила в красивых городах — Вене, Риме, Страсбурге и, конечно, в Париже, но все время считала себя там чужой. Мы, мои родители и я, так долго вращались в собственном маленьком мирке. У меня сколько угодно знакомых, но в действительности нет ни одного друга.
— Можно поинтересоваться, в чем именно заключались деловые интересы вашего отца?
— Ну, он пытался заниматься многими делами, — неопределенно ответила Серена. — Он предпочитал, чтобы я в них не участвовала.
— Чем бы ни занимался ваш отец, должно быть, это приносило доход. Я не мог не обратить внимания на качество и стоимость того восхитительного наряда, который был на вас вчера. Разумеется, если предположить, что деньги на него дал ваш отец.
Николас смотрел на нее с кривой усмешкой, которая волновала и в то же время злила ее.
— Вы полагаете, у меня есть богатый покровитель? Возможно, толстый пожилой джентльмен, которого я награждаю своей благосклонностью за подарки?
Николас почувствовал неожиданный укол ревности при мысли, что кто-то мог бы снискать благосклонность Серены, и он неискренне улыбнулся.
— Это нелепый разговор, — сказала Серена, почувствовав в нем перемену настроения. — У меня нет тайн, уверяю вас. А теперь давайте не будем попусту тратить время и начнем поиск документов.
Николас пожал плечами:
— Что ж, пусть будет так. Насколько мне известно, здесь имеется ряд скрытых панелей и пара тайников. Можно начать с них. Надеюсь, вы не боитесь испачкаться пылью? В некоторые из этих мест никто не заглядывал годами. Ничуть не сомневаюсь, что мы будем иметь дело с пауками. А может быть, даже с крысами.
— Поверьте мне, я оказывалась и в более неприятных ситуациях. Я не люблю этих тварей, но и не страшусь их. Отец учил меня никогда не быть слишком щепетильной. Можете не бояться, что я упаду в обморок и вам придется хлопотать надо мной. — Серена подняла глаза и заметила удивленное лицо Николаса. — О боже, вы хотели, чтобы я потеряла сознание и оказалась в ваших объятиях? Прошу меня извинить. Пожалуй, можно сделать вид, что я испугалась, если вам этого так хочется.
