— Если так, на твой взгляд, должно выглядеть предложение руки и сердца, то…
Он криво усмехнулся.
— Это не шутка.
— Не шутка? — Она помотала головой, отчаянно желая, чтобы все происходящее оказалось кошмарным сном. — Тогда будь добр объяснить, что ты имеешь в виду.
— Ты женщина, для которой важнее всего карьера. — Он взмахнул рукой, разрубая воздух, и Рина вздрогнула, словно Мигель разрубал то, что связывало их все эти последние месяцы. — Ты сама много раз говорила, что не можешь отказаться от работы. У тебя амбиции, у тебя свои цели, которые не позволяют тебе стать достойной супругой владельца компании «Гомес Майнс».
Рина поёжилась — холод уже не просто полз по спине, он пробирал до костей.
— Я все же не понимаю, что именно ты пытаешься мне сказать?
— Не понимаешь? Перестань, ты никогда не была дурочкой. Но раз уж тебе так хочется, то я повторю. — Он сделал глубокий вдох, как человек, которому предстоит прыгнуть с вышки в ледяную воду. — Я собираюсь жениться, а потому наша связь должна быть прекращена.
— Ты же сам говорил, что наши отношения это нечто особенное. Ты говорил, что я могу доверять тебе. Говорил, что тебе не нужны другие женщины, пока у тебя есть я.
Она спрыгнула с кровати, чувствуя себя потаскушкой, которой попользовались и вытерли ноги. Сама страсть, только что соединявшая их в постели, вдруг показалась Рине чем-то грязным и недостойным.
Мигель провел рукой по волосам и пожал плечами.
— Я не отказываюсь от своих слов.
— Но ты же переспал с другой!
— Нет! Я ни с кем не спал.
— Тогда почему ты женишься?! — крикнула Рина. — У тебя что-то не сходится.
Мигель вздохнул.
— На ком ты женишься? — не дожидаясь ответа, перешла в наступление Рина. — Кто эта женщина? Как ее зовут? Ты познакомился с ней в Хьюстоне?
— Успокойся. Ты ее не знаешь.
— Разумеется, — бросила она, с трудом подавляя желание швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, исцарапать это застывшее лицо-маску или даже вонзить нож в черное сердце.
— Ее зовут Рафаэлла Саморано.
Испанка или чилийка. Дочка какого-нибудь богача, занимающегося контрабандой наркотиков или торговлей оружием.
— Когда же ты успел с ней… сойтись?
— Я знаю Рафаэллу почти двадцать лет. Она дочь друга моего отца.
— Знаешь двадцать лет, а теперь вдруг решил, что еще и любишь?
Мигель цинично усмехнулся.
— Любовь здесь совершенно ни при чем.
Он произнес слово «любовь» так, как будто это было грязное ругательство. Они никогда не говорили о любви, но Рина обожала Мигеля и надеялась, что он разделяет ее чувства хотя бы в некоторой степени. Она надеялась, что эти чувства окажутся достаточно крепкими, чтобы они поженились и создали семью, заботясь прежде всего об интересах ребенка, но, похоже, ошиблась.
— Если ты не любишь эту женщину, то почему женишься на ней?
— Пора.
Она судорожно сглотнула подступивший к горлу горький комок.
— Ты говоришь об этом браке, как о чем-то давно запланированном.
— Так и есть.
В голове у нее вдруг зашумело, к щекам прилила кровь, а ноги сделались ватными. Она покачнулась.
Мигель подхватил ее за руки.
— Ты в порядке?
Что за вопрос? Уж не свалился ли он с Луны? Как она может быть в порядке? Он только что сообщил, что собирается жениться на другой, что брак давно числится в его перспективном плане, и после всего этого интересуется ее самочувствием! А кем же она была для него? Шлюхой?
— Отпусти… меня, — процедила Рина сквозь стиснутые зубы. — Слышишь? Отпусти меня.
Он вспыхнул от негодования, задетый ее тоном, но убрал руку и воздержался от реплики. Потом отступил.
Рина смотрела в лицо человека, бывшего для нее самым близким и самым дорогим, и никак не могла поверить в реальность происходящего.
— Позволь кое-что уточнить. Ты всегда знал, что женишься когда-нибудь на этой женщине?
Голубые глаза полыхнули гневом и тут же сузились. Мигелю явно не понравился заданный в лоб вопрос, но и не ответить он не мог. Не имел права. К тому же гордость не позволяла представителю семьи Гомес опускаться до лжи.
— Да.
— Тем не менее это не помешало тебе соблазнить меня и затащить в свою постель. Ты пользовался мной, как продажной девкой, прекрасно зная, что наши отношения никогда не будут чем-то большим, так?
