— Я буду скучать, Клэй.
Тогда я открыл коробочку и отдал ей кольцо. У нее перехватило дыхание. Сделав над собой усилие, Валерия произнесла:
— Я не могу принять его, Клэй. Это слишком ко многому обязывает. За год все может измениться. Сейчас мне кажется, что я люблю тебя, но эти чувства еще нуждаются в проверке.
Я был очень огорчен, но не подал вида.
— Это ни к чему тебя не обязывает. Носи его на правой руке. Мне будет очень приятно, Вал. А если ты решишь, что станешь моей женой, то оденешь его на левую руку.
— Какое чудесное колечко! — Она долго разглядывала его, а потом медленно надела на средний палец правой руки. Затем Валерия нагнулась и поцеловала меня.
Во вторник мы простились с ней в аэропорту.
— Жди меня, Вал, — сказал я. — Год — это небольшой срок.
Но все получилось иначе. Я писал ей почти каждый день, но она отвечала редко. Прошло полгода, и я перебрался в Париж. Там, сняв небольшую квартирку недалеко от работы, я сразу же написал Валерии и сообщил мой новый адрес.
Три недели от нее не было писем, и я уже начал волноваться. Еще через неделю, когда я собирался уже позвонить ей, пришла заказная бандероль. Там лежало кольцо и короткая записка:
«Дорогой Клэй! Я навсегда уезжаю из Бостона. Тяжело делать тебе больно, но приходится. Я встретила человека, которого полюбила. Это случилось так неожиданно… Надеюсь, ты тоже скоро утешишься. Прости меня и постарайся забыть. Вал».
Несколько месяцев я не находил себе места. Наконец, вернувшись в Бостон, я спросил у Олсона, почему Валерия бросила работу и уехала.
— Понятия не имею, — ответил он. — Сослалась на какие-то личные причины и уволилась. Мне пришлось согласиться. А вообще, в последнее время она вела себя как-то странно.
Прошло четыре года, моя боль постепенно притупилась. Я страстно желал забыть Валерию, и тут встретил Роду…
— Клэй!
Я вздрогнул. Погрузившись в воспоминания, я совсем забыл о присутствии жены.
— Мне хочется есть. О чем это ты раздумывал?
— Да так, ни о чем, — ответил я. — Что ж, пойдем поедим.
Я никогда не разговаривал с ней о Валерии. Она тоже никогда не спрашивала, была ли у меня какая-нибудь женщина до нее.
Мы пошли в кафе, съели по порции сосисок и вернулись домой.
На следующий день, когда я просматривал почту, позвонил Хэмфри Лэсингем:
— Я навел справки о Видале. У этого человека нет ничего своего, хотя он и ворочает миллионами. Дом и мебель у него взяты напрокат, шесть машин, включая и два «роллса», наняты. То же и с яхтой. У него в офисе пять телевизоров и семь электрических пишущих машинок, но это тоже не собственное. Даже драгоценности жены куплены в кредит. Все удивляются его необычайной изворотливости: он берет кредит на шесть месяцев за все и расплачивается наличными, когда приходят счета.
По-видимому, до нас Дайер обращался в другие агентства, но везде получал от ворот поворот. Никто не хочет с ними связываться, они капризны, придирчивы, требуют кредит на полгода при условии выплаты его с шестипроцентной скидкой от общей суммы.
С другой стороны, двести тысяч долларов на дороге не валяются. Клэй, постарайтесь уговорить их на пятипроцентную скидку. Думаю, на это они могут пойти, так как крайне заинтересованы в нашей фирме.
В 10.30 позвонил Дайер:
— Я получил расписание рейсов и смету. А почему у вас расценки на десять процентов выше, чем в «Америкэн экспресс»?
— Вы говорите о ценах, которые были полтора года назад, мистер Дайер. С тех пор расценки изменились. В настоящее время они таковы.
Последовала пауза, а затем он продолжил более мягким тоном:
— Формальности улажены?
— Да, сэр. Счет вам уже открыт.
— Тогда давайте встретимся и обговорим условия. Я жду вас в 13 часов в ресторане «Ко-де-бра».
Это было самое шикарное заведение в Парадиз-Сити.
— Благодарю за приглашение, мистер Дайер, но мне будет удобнее встретиться с вами у себя. Жду вас в любое время.
— Не понял. Вы что, не хотите на ленч?
— К сожалению, нет. У меня очень много работы.
— Ладно, — буркнул он. — Буду у вас в 15.00. — И Дайер повесил трубку.
Я посмотрел на Сью и подмигнул ей.
Дайер пришел только в четыре.
— Итак, счет открыт, — сказал он. — Вы, по-видимому, разговаривали с Харкенсом?
