Олсон решил сменить тему разговора:
— Сью рассказала мне об этом Видале. Не позавидуешь тебе, Клэй.
— Да, кстати, — вспомнил я. — Тебе, дорогая моя, придется на шесть дней стать соломенной вдовой.
— Это как понимать?
Я рассказал им о предложении Дайера.
— Ничего себе! — возмутилась Рода. — А как я буду добираться на работу и обратно?
— Автобусная остановка рядом с домом.
— Остановка? Ты что, хочешь, чтобы я давилась в этом вонючем автобусе?
— Если позволите, я с удовольствием буду заезжать за вами, миссис Бердн, — сказал Олсон.
Рода с благодарностью улыбнулась ему:
— Спасибо, Билл. Можно мне вас так называть? И вообще, перейдем на «ты».
— Отлично, — согласился Олсон.
— Итак, — повернулась ко мне Рода, — ты собрался поближе познакомиться с этими Видалями? Что, надеешься улечься в постель с его женой?
Обычно я сдержанно реагировал на ее выходки, но сейчас еле сдержался.
— Не говори глупостей, Рода, — процедил я. — Это моя работа.
Став свидетелем семейной ссоры, Олсон совсем расстроился.
Рода резко вскочила и скрылась в спальне, хлопнув дверью.
— Вот они, женщины, — с горечью сказал я.
— Да-а, — протянул Билл.
Явно нужна была какая-то разрядка. Олсон нашелся первым.
— У тебя тут совсем неплохо, — сказал он, выходя на балкон. — Чудесный вид. Послушай, Клэй, этот Видаль — довольно загадочная личность. Он сидит по уши в деньгах. Мне пришлось иметь с ним дело лет пять назад, но тогда он только начинал свою деятельность и еще не ворочал миллионами.
— Так ты встречался с ним раньше? Ну-ка, расскажи, что это за тип.
— Странный и таинственный человек. Ростом он ниже пяти футов, почти карлик, и, как все мужчины с этим недостатком, пытается компенсировать его повышенной активностью, я бы даже сказал, агрессивностью. Он совершенно лыс, но с большими усами, говорит быстро, двигается стремительно, напорист, глаза пристальные, как у гипнотизера.
Из спальни вышла Рода. Вид у нее был угрюмый.
— Пора бы и поесть немного, — бросила она, проходя на кухню.
Мы с Биллом не возражали и, обменявшись понимающими взглядами, двинулись за ней.
Следующие четыре дня прошли в приготовлениях к отъезду, передаче дел Олсону, в утомительных переговорах с Дайером, который без конца звонил и «разъяснял» мне всякие мелочи.
А раздражение Роды все возрастало. Тема Валерии не сходила у нее с языка. Пудрясь перед зеркалом, она ехидно замечала, что хочет быть такой же красивой, как Вал, а если мне приходилось по какой-то причине ждать ее, Рода язвила, что моя дорогая секретарша — с ее аккуратностью и пунктуальностью — никогда бы себе этого не позволила.
Эти замечания жгли меня словно каленое железо, я сдерживался уже из последних сил и с нетерпением ожидал, когда смогу хоть несколько дней отдохнуть от жены. Может быть, за это время она успокоится.
Вечером, накануне моего отъезда, Рода, развалившись в кресле и закурив сигарету, вдруг сказала:
— Давай выпьем на дорожку, Клэй.
Я быстро приготовил коктейли и присел к столу.
— Так скажи мне, дорогой, эта Валерия была твоей любовницей? — снова взялась за свое Рода.
От неожиданности у меня так дрогнула рука, что половина содержимого моего бокала оказалась на ковре.
— Какой ты нервный, — с удовлетворением сказала Рода.
Мне понадобилась почти минута, чтобы прийти в себя, и тогда жена повторила свой вопрос.
— Послушай, Рода! — взорвался я. — Хватит с меня твоих издевательств. Я требую, чтобы ты больше никогда не говорила о Валерии.
Она отхлебнула из своего бокала, пристально глядя на меня.
— Да, видно, она много для тебя значила. Ты ведь и сейчас любишь ее. И даже не отрицаешь этого.
— Перестань. Я устал от этих разговоров. Допивай и пойдем спать.
— Ничего, за эти шесть дней миссис Видаль излечит тебя от твоей страсти.
Я встал из-за стола и пошел в спальню. Мне стоило огромного труда сдержаться, чтобы не ударить ее. И Рода, видимо, поняла, что зашла слишком далеко: когда я вышел из ванной, она уже лежала в постели с улыбкой на лице.
— Я же шутила, Клэй. Неужели ты шуток не понимаешь?
— К черту такие шутки! — со злостью воскликнул я.
— Сам иди к черту! — буркнула Рода, повернулась ко мне спиной и погасила свет.
