– Это еще что такое?
Собравшаяся было поцеловаться парочка испуганно отпрянула друг от друга. Джузеппе, обернувшись, увидел Марко, который стоял, сложив на груди свои мускулистые руки, и грозно смотрел в их сторону.
Рядом с ним застыла совсем уже взрослая Пэнси, золотистые глаза ее хищно светились.
– Капитан, – закричал Джузеппе, вскакивая на ноги, – я просто учил девушку, как вы и просили!
– И чему же, позвольте узнать, ты ее учил? – спросил Марко, не скрывая раздражения.
Кристина, смеясь, поднялась с земли.
– Марко, я просто попросила Джузеппе научить меня целоваться.
– Плохая девчонка! Плохая девчонка! – заверещал попугай.
Заметив птицу, Пэнси навострила уши и припала к земле. Цицеро тут же угрожающе захлопал крыльями, и Пэнси, жалобно заскулив, опрометью бросилась в заросли.
Недовольно покачав головой от столь трусливого поведения гепарда, Марко снова хмуро посмотрел на Кристину и Джузеппе.
– Оставь нас, – резко скомандовал он своему рулевому.
Повторять не потребовалось. Не прошло и нескольких секунд, как первый помощник капитана буквально растворился в воздухе.
Все так же хмурясь, Марко подошел к девушке. Она замерла, не в силах оторвать глаз от его высокой, мускулистой фигуры, мужественного лица и бездонных голубых глаз. Его густые светлые волосы падали на плечи и блестели на солнце. На Марко была тонкая белая рубашка, не скрывающая рельефные мускулы его груди; а стройные ноги капитана обтягивали темные брюки.
Кристина улыбнулась про себя. Она знала, что Марко исполнилось двадцать восемь лет, и уже шесть лет она ждала того момента, когда сможет назвать его своим. Теперь, наконец, это время пришло.
Марко, в свою очередь, тоже смотрел на Кристину, хотя и не столь откровенно, как это делала она. Казалось, он присматривается к девушке как к сильному и коварному противнику. Марко уже давно оценил, насколько опасна эта избалованная красавица с ее дразнящим взглядом и волнующей фигурой. Все чаще и чаще он ловил себя на том, что у него замирает сердце при виде стройных, загорелых ножек Кристины, которые открывались его взору всякий раз, когда шаловливый ветерок вздымал подол ее платья. Его начинал серьезно смущать тот факт, что теперь, когда эта девушка совсем оформилась, его чувства к ней постепенно утрачивали отеческий оттенок и все больше напоминали слепую, безудержную страсть.
И именно с этими своими чувствами Марко намерен был решительно бороться, ибо хотел дать этой необыкновенной девушке куда больше, чем просто страсть мужчины. Все эти годы он только и делал, что пытался набраться терпения и сохранить с Кристиной дружеские отношения. Ей же, судя по всему, хотелось совершенно иного, и сейчас их сильные натуры находились в состоянии войны.
В последнее время Марко и Кристина вели себя друг с другом как совершенно чужие люди, но их сдержанность не могла скрыть эмоциональное напряжение и накаленную чувственность.
Марко изо всех сил старался казаться сердитым, хотя в обществе хитрой маленькой искусительницы это казалось не так-то просто.
– Кристина, ответь мне, чем ты только что занималась?
– Упражнялась, – ответила девушка, улыбаясь. – Разве над нами не нависла угроза нападения, Марко?
Все так же силясь сохранить серьезный и суровый вид, Марко сказал:
– Да, угроза нападения нависла над тобой, но это отнюдь не то нападение, которое тебя учат отражать.
Девушка самодовольно усмехнулась.
– Кристина, – настойчиво произнес Марко, – зачем тебе понадобилось просить Джузеппе научить тебя целоваться?
Она пожала плечами и вызывающе взглянула на Марко.
– Потому что мне давно уже пора научиться подобным вещам, разве нет?
– Конечно нет! – вскричал Марко. – Ты не должна дразнить таким образом взрослых мужчин!
Кристина дерзко вскинула голову.
– И почему же не должна?
– Потому что ты не имеешь ни малейшего представления о возможных последствиях! – Марко воздел руки к небу. – Достаточно того, что добрая половина моих матросов уже и так влюблены в тебя без памяти. Франциско ходит за тобой по пятам, как ягненок, Патрицио только и делает, что говорит о тебе, а Луиджи пускает в твою сторону такие пламенные взгляды, что я удивляюсь, как твоя одежда до сих пор не превратилась в пепел.
