Сегодня вечером он должен быть вместе с Филлис и ее родителями на приеме в саду, однако до того ему необходимо прийти к согласию с самим собой или же в крайнем случае суметь спрятаться за привычной маской. Он обязан казаться веселым рядом со своей будущей супругой. Может быть, он немного успокоится и не будет чувствовать себя таким негодяем, если хотя бы с должным уважением, а то и с нежностью станет относиться к своей невесте. Он должен приучить себя смотреть на нее как на свою супругу.
Тенби решительно выбросил Гарриет из головы, вернее, спрятал мысли о ней в самый дальний уголок сознания.
И бабушка, и тетя завтракали, когда он вернулся с прогулки. Бабушка часто вставала рано. Тетя София пожаловалась на судороги в ногах – это они подняли ее сегодня ни свет ни заря.
– Дорогой Арчибальд, – сказала она, едва внучатый племянник наклонился поцеловать ее, – должна признаться, я всегда питала слабость к джентльменам в костюме для верховой езды – они выглядят настоящими мужчинами.
– София! – Герцогиня была шокирована, а Тенби, естественно, весело засмеялся.
Он занялся письмами. Приглашения, поздравления… Ничего важного, заключил он, бегло их просматривая. Пока в самом конце стопки не обнаружил письмо, которое требовало прочтения – внизу листка стояла подпись: «Филлис». Он удивленно поднял брови и начал читать.
Бабушка громко объясняла что-то тете, когда он вскинул голову. Она повернулась и вопросительно на него посмотрела.
– У тебя такой вид, Арчибальд, словно тебе явилось привидение!.. – заметила тетушка.
– Леди Филлис написала это письмо вчера вечером, – сказал Тенби. – Такое же послание она оставила отцу, чтобы нынче утром он его прочел. Прошедшей ночью она сбежала из дома. Вместе с молодым Локхартом. Бедная девушка! Ее репутация может быть погублена навеки.
Бабушка молча смотрела на него, лицо ее окаменело.
– Да будет милостив к ней Господь! – произнесла леди София. – А ей и не нужен высший свет, Арчибальд. Ей нужен лишь этот приятный молодой человек и его деревенский дом. Скандал не причинит им там вреда.
Герцог испытующе взглянул на свою тетку.
– Это твоих рук дело? – спросил он.
– Что-что? Арчибальд, не шепчи, пожалуйста! Знаешь ли, некоторые молодые люди всегда готовы выслушать совет старших и верят, что старики мудрее их… Не отвезешь ли ты меня к моей дорогой крошке сегодня днем? Уже целую неделю я не вижу ее прелестного личика. И мне не с кем поговорить. Кто-нибудь нальет мне еще кофе?
Лакей поспешил выполнить ее просьбу.
Герцог свернул письмо и положил его сбоку от своей тарелки. Он впал в какое-то оцепенение. Он ровно ничего не чувствовал.
– Я непростительно ошиблась, Тенби, – сказала бабушка. – Я уж не говорю о ее воспитании, но как это гадко с ее стороны – позволить событиям зайти столь далеко! Однако ты, я полагаю, просто счастлив, что все так обернулось?
Тенби не ответил.
– Я догадываюсь, что ты сразу же подумал о той женщине, – промолвила бабушка. – Я ее не приму, Тенби.
– А я, бабушка, не намерен сейчас ничего обсуждать, – пристально глядя ей в глаза, сказал внук. – Я должен подумать. Когда приду к какому-нибудь решению, я с тобой посоветуюсь. Я по-прежнему собираюсь сдержать данное тебе обещание.
– Только не эта женщина! – воскликнула бабушка.
– Я уже сказал: посоветуюсь с тобой, если ты дашь мне время подумать. – Тенби помедлил. – Эта женщина – леди Уингем, бабушка. Она леди.
– Я тоже подумаю, – строгим голосом сказала бабушка, выпрямив спину. – Я всегда желала тебе счастья, Тенби. Ты должен это знать.
Его тон смягчился.
– Мы с тобой обо всем поговорим, бабушка. Чуть позже, – произнес Тенби и повысил голос:
– Тетя Софи, я отвезу тебя к сэру Форбсу после ленча. И спустя полчаса приеду туда за тобой.
Леди София прихлебывала кофе и ничего не отвечала.
«Мудрая старая колдунья, – подумал герцог. – Моя дорогая колдунья!»
