Он долго молчал, неподвижно стоя перед ней. Гарриет, потупившись, рассматривала свои руки. Потом произнес мягко, как говорил прежде:
– Гарриет, я искренне сожалею, что разговаривал с вами в таком тоне. Я был в высшей степени несправедлив. Простите мое высокомерие. Вы не менее чем я достойны быть представленной моей бабушке, и у меня не было никаких оснований вести себя столь бестактно. К тому же я был искренне тронут вашим добрым отношением к тетушке Софи. Очень многие находят ее утомительной. Прошу вас, простите меня!
Гарриет, не поднимая глаз, едва заметно кивнула.
– То, что между нами, не любовь, – сказал он, – и не романтическое увлечение. Но, Гарриет, неужели вы воспринимаете наши встречи здесь как «акробатические упражнения»? Ни одна женщина еще не дарила мне таких наслаждений. Вы все та же прелестная, строгая, маленькая Гарриет, которая очаровала меня шесть лет назад. Обворожительная малышка Гарриет, однако с твердым характером. Мне он нравится. – Герцог приподнял ее лицо своим длинным пальцем. – Когда вы со мной в постели, я каждое мгновение ощущаю, что вы – Гарриет.
Она заглянула ему в глаза, но так и не поняла, что таит его улыбка – насмешку или одобрение? Но голос его звучал ласково. Да, ей было достаточно знать, что она для него не просто какая-то очередная женщина. Это не любовь. Любви не может быть. Она и не ждала любви.
– Гарриет! – Он провел костяшкой пальца от ее уха до подбородка. – Вы правы. Вчера я обращался с вами так. словно вы и впрямь падшая женщина. Я привык к другому типу… ну, скажем, любовниц. Умоляю, простите меня! Больше такого не случится.
– Арчи… – Гарриет легко коснулась его груди и тут же отдернула руку. – Признаться, я так же растерялась и пришла в такой же ужас, как и вы, когда поняла, в чьем доме оказалась.
– Вы меня простили? – спросил он.
– Да. – Она подняла глаза и встретила его горящий взгляд. К ее удивлению, он взял ее руку и поднес к своим губам. Потом наклонился и поцеловал в губы.
Однако это очень похоже на любовь, подумала Гарриет, обвивая руками его шею. Слишком он с ней ласков. Он целовал ее с такой нежностью, какой она прежде не замечала. Она прильнула к нему, повторяя про себя как молитву, что является для него лишь источником наслаждения. Она не должна думать о том, что они пришли сюда, чтобы любить друг друга. Она только тогда выдержит их разрыв, только тогда сможет жить дальше, если, не щадя себя, будет смотреть правде в глаза: любви и вовсе не было. Они оба снова повторили это сегодня. Они окончательно решили, что любви и не должно быть.
Ах, но этот поцелуй – разве он не любовный?
– В постель? – спросил он, касаясь губами ее уха.
Гарриет кивнула и содрогнулась. Она только что отказывалась лечь с ним в постель, потому что они ничего не чувствуют друг к другу. Теперь она испугалась, что чувство проявилось слишком явно. Ей хотелось повернуть время вспять. Пусть бы он обращался с ней, как в прошлый раз: совершенно безразлично, словно она всего лишь объект для утоления его страсти.
– Сегодня мы будем не спеша наслаждаться друг другом. Вы согласны, Гарриет? – сказал Тенби, подводя ее к кровати. – И более… нежно. Быть может, так вам больше понравится. Я постараюсь забыть о том, как мало нам отпущено времени. Эта мысль приводит меня в неистовство. И мы будем отдыхать, когда устанем от ласк. Это ведь тоже наслаждение. Вы должны научить меня быть таким любовником, какой вам нужен.
Она пристально смотрела на него, когда он раздевал ее, но не нашла и тени усмешки в его глазах.
Странное предложение! Мужчина обычно требует от женщины, чтобы она подчинялась его желаниям. Неужели ее чувства, ее предпочтения и впрямь важны для него? Или он стремится угодить ей, потому что она рассердилась и хотела сегодня отказать ему?
– Вам это будет приятно?
– Да, – ответила она.
– Тогда ложитесь и ждите, когда я разденусь, и мы заключим друг друга в объятия и займемся любовью.
«Займемся любовью»! Она снова почувствовала – и сильнее, чем прежде, – что играет с огнем. И что спасения нет: она может сгореть в этом огне. «И он тоже», – подумала Гарриет, глядя в его таившие улыбку глаза. Он намеревается заняться с ней любовью. Дать ей то, чего, по его представлению, она хочет.
