— Я могу рассказать тебе о моем боге и обо мне. Мне нравится разговаривать с тобой. Ты первое разумное существо, принадлежащее моему богу. Ты и маги… Но их здесь нет, и едва ли им интересны мои слова. — Обычно я не люблю чужих историй. Но на этот раз готова была слушать… Он был странным, этот Змей, и интересным. Как хорошая книга.
— Хорошо. Расскажи мне о себе и своем боге. — Я улыбнулась уголками губ.
— Я начну издалека. Мне неизвестно, откуда ты пришла, но об этом знают лишь маги… А ты не магица. Когда-то в этом мире был бог людей — его сила была велика, и каждый человек хотя бы раз в жизни видел чудо. Но бог мешал магам. И им удалось уничтожить его. Осталась лишь божественная сила — но немногие люди могут использовать ее, лишь истинно верующие. И даже в их руках она не была защитой против магов. Все это было давно — так давно, что люди забыли о смерти бога и почитают его как живого.
Когда два молодых и безумных мага уничтожили свой народ, мир изменился навсегда. И из изменения мира родился новый бог. Он стал таким, как то, что породило его, и то, что он увидел первым… Он еще не мог по-настоящему влиять на реальность. Нужен был жрец. Молодой бог искал его. Но слишком сильно верили люди в прежнего бога и в свои правила. А зверь или растение не может быть жрецом, хотя хищные звери и все травы, деревья и прочие покорялись моему богу.
Я был священником. Но старый бог был для меня лишь сказкой, и я ненавидел людей за их уродство, за их одинаковость…. Мне хотелось запретить им рожать детей, с рождения покорных бессмысленным правилам. И еще я хотел найти что-то красивое… Что бы любить его. Но в городе были лишь люди и их творения. Даже пищу им давала божественная сила, которую я тогда считал магией.
Бог нашел меня. Я подумал, что сошел с ума… Но мне было нечего терять, и я сделал то, о чем он просил. Украл младенца — их часто оставляли в храмах, что бы они получили удачу. И у себя дома убил его, принес в жертву новому богу. Этого хватило, что бы позволит его силе выходить в мир через меня… Когда я понял, что произошло, я вышел на улицы и начал убивать. Но это вскоре наскучило мне. Я заставлял людей убивать друг друга, иногда — угрожая, иногда обманывая… Многие без запретов и правил оказались жалкими трусливыми тварями. Но такие они мне нравились больше. Это хотя бы было истинным лицом большинства…
Вскоре в городе не осталось ничего живого. Я ушел в лес, и больше не выходил к людям. Только заставлял случайных путников убивать друг друга. Я видел, что мне не справится с теми, кто захватывает этот мир. Я искал путь к союзу. Мне нельзя было умирать или попадать под гипноз. Тогда я лишился бы связи с богом… Значит, невозможно было просто пойти и поговорить с одним из магов. Я с помощью зверей и растений следил за границами их земель и ждал подходящего случая. И еще учил моего бога. Он был гораздо умнее взрослого человека, но ему не хватало знаний… А они у меня были. Священников хорошо учат.
Однажды мои шпионы увидели тебя. Вскоре стало ясно, какова твоя цель… Я решил перехватить тебя на обратном пути. Остальное тебе известно. — Закончил Змей.
— Интересная история. Мы в чем-то похожи… — Рассеянно произнесла я.
— Безумие делает нас схожими…
— Верно… Скажи, как мне называть тебя? — Я посмотрела на Змея.
— Сейчас у меня нет имени. То, что я получил при рождении, не связано со мной. Оно лишь глупый и пустой звук. А новое мне никто не дал. Называй меня, как хочешь ты.
— Я думаю, имя Змей тебе подходит. Ты похож на змею даже в облике человека. -
— Забавно. Мой бог предпочитает имя Змееныш. Это его любимое воплощение… Я буду называть себя Змеем. И он, когда вырастет, тоже получит это имя… И хорошо, что имя выбрала именно ты.
— Потому что я очень милая? — Забыть такую характеристику было трудно. Меня еще никогда так не называли….
— И поэтому тоже. — Спокойно и совершенно серьезно ответил Змей. А ведь я впервые дала имя человеку. Забавно. Мне раньше даже прозвища придумывать не приходилось.
Разговор прекратился. Мне было нечего сказать… Впрочем, это мое нормальное состояние. Почему молчал Змей, я не знала. Это было его личное дело. Конечно, слова Змея меня не раздражали, но они не могли быть лучше, чем молчание.
