— Нет, этого я понять не могу, — сухо отозвался двеллер.
— Ну ладно. Может быть, я один такой.
— Или это все эль, — предположил Джаг.
— Я просто хотел отпраздновать... — Рейшо отодвинул кружку с элем и обиженно скрестил на груди руки. — Я не виноват, что тебя не было в первой таверне, в которую я заглянул.
— Ну, конечно, — согласился двеллер. — И между той таверной и этой еще с полдюжины, наверное, вместилось.
— Не знаю, — виновато признался матрос. Я не считал.
Джаг не хотел слишком сильно расстраивать друга. В конце концов, он мог натворить бед куда больше Рейшо, если бы привлек внимание своим дневником. Двеллер подтолкнул к нему ножом кусок филе хлоп-рыбы.
Матрос взял его руками, запрокинул голову и бросил в рот, принявшись энергично двигать челюстями.
— Я-то думал, ты все знаешь про гавань Келлох из этих... — Он удержался, не закончив словом «книг».
Перед тем как покинуть Рассветные Пустоши, Джаг основательно подготовился к путешествию. Сначала он выбрал корабль, на котором отплывет, а потом, поговорив с матросами в Дальних доках о том, куда обычно ходит капитан Аттикус, постарался побольше разузнать об этих местах.
— Имевшихся у меня знаний, — сказал двеллер, — хватало на подготовку скромного торгового предприятия, но в моих источниках оказалось много пробелов.
— И ты хочешь их сам дополнить?
Джаг задумался. У него не было такой уж насущной причины делать записи, он просто не мог от этого удержаться. Но предположение приятеля придавало его поведению хоть какую-то логику.
— Я счел это разумным. Я ведь могу переслать то, что собрал, обратно с другим кораблем, да и «Ветрогон» тоже ведь вернется когда-нибудь в Рассветные Пустоши.
— А ты не думал, что, может, не закончил еще свою работу там? — спросил Рейшо, покачав головой. — Может, Великий магистр Фонарщик был прав насчет твоего призвания, ну, когда он говорил, что тебе много еще предстоит.
Двеллер молча разглядывал дольку маринованной дыни.
— Я же вижу, что думал, — кивнул матрос, прожевав очередной кусок. — Ты по ним скучаешь. Ну, ты знаешь, о чем я.
Джаг и правда знал. То, что Рейшо намеренно не использовал слово «книги», вызывало отклик у него в душе. Хранилище Всех Известных Знаний было богатейшим собранием художественной и научной литературы всех рас и народов. Когда лорд Харрион повел полчища гоблинов, чтобы грабить и разрушать все вокруг, они с особенным рвением уничтожали книги. Огромные библиотеки — как те, что существовали на самом деле, так и те, что были известны только по легендам, — были с того времени утеряны навсегда.
Но многие тысячи книг все же оказались собранными в Хранилище, и, чтобы их упорядочить и свести в каталог, требовались усилия многих поколений двеллеров. Джаг, конечно же, скучал по Великой Библиотеке. Много веков назад строители возводили ее так поспешно, что планов огромных зданий и пещер просто не существовало. Корпуса, коридоры и лестницы были разбросаны по горам; нижние секции библиотеки словно пчелиные соты облепили горы Костяшки над Пальцами Великана.
Все эти события происходили в смутные времена, известные ныне как Переворот. Даже теперь, хотя прошло столько столетий, книги, собранные в Хранилище Всех Известных Знаний, ревниво охранялись двеллерами-библиотекарями, а также жившими там эльфами и гномами.
— Я не мог там оставаться, — сказал Джаг.
— Великий магистр Фонарщик дал тебе пристанище, — заметил Рейшо. — Он и раньше так делал, когда привозил кого-то с собой из странствий. Ты мог бы сейчас быть там, в Хранилище. Я уверен, если ты захочешь, Великий магистр и сейчас примет тебя с распростертыми объятиями.
Двеллер тоже в этом не сомневался.
— Я вот слыхал, — сказал матрос более мягко, — ты ему как сын был.
— Да, — кивнул Джаг. — Но моя семья может все еще быть где-то там. — Тут он поправился: — Я хотел сказать, здесь. Они могут все еще быть здесь. Мои мать и отец и еще, насколько мне известно, два брата и сестра.
— Если только их не прикончили гоблинские работорговцы, из лап которых тебя вызволил Великий магистр.
Двеллер бросил взгляд на молодого матроса. В его глазах Рейшо увидел боль.
