С невозмутимостью стороннего наблюдателя Лайвен следил за своими ощущениями. Больше всего он изумился тому обстоятельству, что эта встреча для него совсем не была неожиданной. У него складывалось странное чувство, что он здесь именно ради этой встречи. Клеймо власти отошло куда-то на второй план, хотя до него была сейчас всего лишь сотня шагов. Было очевидно, что предыдущие стычки являлись только прелюдией к тому, что должно было через несколько минут произойти здесь, на холодном просоленном песчаном пляже где-то на краю света.
Он был абсолютно спокоен, и полностью готов к бою, в исходе которого почти не сомневался. Он просто не мог сейчас проиграть, и возможно осознание этой простой истины принесло так ему необходимую уверенность в себе.
Не снимая руку с меча, он шагнул вперед.
Владеющий громом застыл на месте, когда противник, которого он считал поверженным вышел ему навстречу из-за утеса-клыка. Впрочем, он быстро овладел собой, и так же быстро принял решение о своих дальнейших действиях. Он отскочил на несколько шагов назад и без разговоров выхватил меч.
Лайвен тоже не стал ждать. Здесь не было зрителей, которым надо было что-то объяснять, и меч как будто сам собой вылетел из ножен к нему в руку.
- До смерти одного из нас, - глухо проговорил Владеющий громом, перехватывая рукоятку поудобнее.
- Нет, - сказал Лайвен, - до твоей смерти.
В ответ на эти слова, Владеющий громом с ледяной улыбкой на губах атаковал. Он ринулся вперед, держа меч острием вверх, постепенно переводя его в горизонтальное положение, с расчетом пронзить противника насквозь. Лайвен сделал быстрый шаг в сторону и круговым движением отбил удар. Владеющий громом пробежал по инерции еще несколько шагов и мгновенно развернулся, но во время этого маневра на мгновение их лица оказались слишком близко друг от друга и их глаза встретились. И Лайвен увидел в глазах Владеющего громом вместо ожидаемой ненависти смятение, растерянность и какую-то отчаянную решимость - такие чувства мог бы испытывать человек, внезапно осознавший, что он делает что-то страшное, но по каким-то причинам уже не имеющий возможности отступить...
- Проклятье, - прошептал Лайвен, - вот когда я наконец-то понял тебя. Какое счастье, что еще не слишком поздно...
Противники снова стояли лицом к лицу, готовые продолжить поединок. Последовало несколько обоюдных выпадов, сталь зазвенела о сталь, потом они снова разошлись на шаг.
- Я передумал, - проговорил Лайвен, - Я не буду убивать тебя.
Это все равно, что убить беспомощного старика.
- Ты лжешь! - ответил Владеющий громом, однако нападать снова не торопился. - Ты сам ослаб. Тогда в таверне у тебя получалось лучше.
- Может быть, - согласился Лайвен. - Но у тебя все еще почти не действует правая рука. Я восхищен твоим мужеством, держать меч тебе невыносимо трудно, но ты стараешься не показать виду.
На этот раз Владеющий громом не выдержал. Он ударил первым, но рука его действительно дрожала. Лайвен немного отклонился в сторону, пропустил отточенное лезвие у самого своего бока и, повернув свой меч плашмя, великолепным ударом сверху оглушил своего противника - таким ударом он мог бы раздробить ему череп, не задержи он в последний момент руку. Владеющий громом рухнул на песок как подкошенный.
- Ну вот, - сказал ему Лайвен, опуская оружие. - Ты ведь до самого конца не верил в это. Но я думаю, это подлечит немного от твоей опасной болезни.
Он воткнул свой меч в песок и немного постоял, размышляя о своих ощущениях. Потом выбросил всю эту муть из головы, подобрал меч Владеющего громом и воткнул рядом со своим. В этот момент он почувствовал, что мерзнет, и ощутил злой морской ветер на своих щеках. Это было удивительно, он хорошо помнил, что провел ночь в тепле, и когда очнулся, не ощущал ни чего подобного. Он посмотрел на утесы, и догадка пришла сама собой.
Так вот оно что, подумал он, чуть ли не с благоговейным трепетом.
Вы были по истине велики, маги прошедшей эры. Вы сделали между этих утесов неизменной температуру, задержали ветер у их подножья, уберегли, наверное, и от дождя и снега. Вы сделали эти утесы вечными, что бы они вечно хранили вашу великую тайну от Мира, который может распоряжаться ей только себе во зло. А я посмел посягнуть на вашу заповедь, возомнив при этом, будто у меня что нибудь получиться...
