Осборн достал небольшой кусок яблока.
- Открывай.
Бриана послушно открыла рот. Впервые она не стала спорить. Или выдвигать свое условие. Или выдавать какое-либо сложное предложение.
Она не звала тебя, когда находилась в твоих руках.
Ах, да, она так и делала. Только теперь было по-другому. Один лишь он наслаждался этим. Ему удалость добиться того, что она еще три раза откусила, а затем ее глаза снова опустились, и он понял - ее тело требовало сна, а не еды. Ее голова упала на его плечо. Он переложил ее с ног на руку, укладывая ее в более удобное положение, и она близко прижалась к нему.
Почему, черт возьми, он это делал?
Ощущение ее мягкой груди прижимавшейся к нему было сродни агонии. Его член напрягся, и он стал еще сильнее ласкать ее руку и запускать пальцы в ее длинные волосы.
- Так хорошо, - пробормотала она в его грудь. - Чувствовать тебя так хорошо.
Он должен идти.
Прямо сейчас.
Он должен встать, переложить ее на подушку и не думать о том, как глупо было находиться к ней так близко. Бриана была слишком большим искушением. Тем более она дала ему понять, что она скорее бы сделала кучу стежков в носках, чем легла бы под него. О, Бриана не попросит его об этом, но она хотела его. Но почему-то этого желания было недостаточно.
Он должен идти.
Прямо сейчас.
Бриана обхватила его за талию в поисках тепла. Может быть, он и полежит с ней так еще пару минут.
Бриана проснулась в тепле и уюте. Но эта атмосфера была тут же разрушена безмолвным обвинением, который излучал сердитый карий взгляд Осборна. Поскольку берсеркер молчал, ярость в его взгляде должна была говорить сама за себя.
- Что случилось? - спросила она.
- Ты вторглась в мой сон.
Она отскочила от него, покачав головой.
- Нет, ты сказал мне держаться подальше от тебя.
- Ты была там. Целовала меня. Трогала меня. Почувствуй, Бриана. Почувствуй, что ты сделала с моим телом. Дай мне свою руку.
Это прозвучало как приказ, но она все еще могла отказаться. Что она сделала с ним? Любопытство... оно буквально убивало принцесс. Вероятно, навредит и ей тоже. Она положила свою руку на протянутую ладонь Осборна.
Она встретилась с ним взглядом, когда он потянул ее руку вниз.
- Почувствуй меня. Почувствуй, что ты сделала со мной.
Не делала... Или все же делала.
Он положил ее руку себе между ног.
- Почувствуй, как налился мой член для тебя.
Слова звучали сладострастно. Чувственно. И похотливо, но она хотела слушать их еще и еще. Она сжала свои пальцы вокруг его жесткого бугра. Ее тело снова задрожало. Она нуждалась кой в чем и она знала, что Осборн мог ей это дать.
- Прикоснись ко мне, как ты делала это прошлой ночью, - простонал он.
- Покажи мне, как, - сказала она ему, желая узнать, как доставить ему удовольствие.
- Погладь рукой мои штаны. Да…так.
Ее пальцы погладили мышцы на животе, пошли вниз по волоскам к их основанию. С острыми ощущениями, она взяла член Осборна своими крошечными ручками. Он был длинным, и очень твердым, но все же его кожа была гладкой. Его мышцы напряглись, когда она пробежалась по все его длине.
- Вот так. Ммм. Медленней. Как прошлой ночью. Вверх и вниз.
Бриана бродила пальцами вверх и вниз по нему.
- Во сне ты была совершенна. Словно ты точно знала, чего я хотел прежде, чем я успевал тебе сказать об этом.
Еще один стон, Осборн остановил ее руку.
- Я причинила тебе боль? - спросила она встревожено.
Он издал сдавленный смешок. Комната наполнилась его суровым дыханием. Он открыл глаза.
- Это действительно был сон. Вот почему ты точно знала, чего я жаждал от тебя.
Она кивнула и махнула свободной рукой.
- Видишь, я не использовала свою силу. Нет никаких следов магии.
- Что? - спросил он, медленно убирая ее руку со своего тела.
- Вокруг нас был бы какой-нибудь остаток магической энергии, - она почувствовала, как краска сходит с ее лица. - О, нет. Я использовала свою магию на берегу озера, когда мы сражались с теми разведчиками магии крови. Я должна туда вернуться.
Бриана сунула ноги в туфли и побежала к двери, Осборн шагал позади нее.
Оказавшись на улице, он взял на себя инициативу и пошел вперед, пока озеро не появилось в поле их зрения. Она замахала руками, в ее движениях чувствовалась тревога.
