"Ну, кажется, все - приехали", - мелькнуло у Менделя в голове.
Пиня резко вскочил и, заложив за спину руки, прижался спиной к стенке, как бы ища у нее защиты.
У Менделя был уже опыт на такой случай. Главное не выдавать ни капли волнения. Спокойствие и еще раз спокойствие. Мендл встал и стал подчеркнуто медленно собирать пожитки, с трудом сдерживая предательскую дрожь в руках. Все резервы его волевых возможностей были стянуты воедино. Он стал лихорадочно вспоминать немецкие слова из своего скудного запаса, чтобы объяснить их пребывание в вагоне. Но немец не собирался его слушать. Вначале он молча наблюдал за ребятами, потом его терпение лопнуло - побагровел и заорал во все горло:
- Raus! Vervluchte Sсhweines! Raus!13
Он в ярости вскочил в тамбур и, замахнувшись прикладом автомата, вытолкнул на улицу ребят вместе с вещами через противоположную дверь, которую ребята успели вовремя приоткрыть.
Солдат с грохотом, деловито закрыл тамбур и удалился. Поезд, пока он стоял, отделял их от опасного, людного перрона, и это обстоятельство нужно было немедленно использовать. Рискнуть и сесть в другой вагон смысла не было, так как тот же солдат, который, возможно, обслуживал весь состав, второй раз с ними церемониться не станет.
Ребята быстрым шагом пересекли несколько путей, забитых вагонами, составами и вошли в лесопосадку, которая тянулась вдоль дороги. Они примостились на штабелях шпал на расстоянии сотни метров от станции.
Дождь со снегом шел, не переставая. Они промокли насквозь. Искать где-нибудь пристанище было опасно. Холод вызывал непрерывную дрожь. Сидели на шпалах и ждали темноты. Временами вскакивали, притоптывали на месте, размахивали руками, чтобы как-то согреться.
- Ну, что будем делать? - спрашивает Пиня. - Вижу, мы можем здесь долго просидеть и совсем окоченеть. Нужно узнать, что это за станция. Посиди, я сейчас.
Недалеко от станции к поселку подходила дорожка. Пиня решил выйти на эту дорожку и у кого-нибудь спросить, на какую они попали станцию. Пини долго не было, и Мендл уже серьезно забеспокоился. Неожиданно он услышал шаги совсем с другой стороны. В первый момент он напрягся, но, увидев Пиню, успокоился. Пиня дождался на дорожке одинокой старушки и разузнал у нее все, что мог.
Положение их оказалось неожиданно сложнее, чем можно было ожидать. Это была железнодорожная станция Жаков, последняя на тупиковой ветке. Дальше железной дороги на восток не было, и для того, чтобы осуществить свой план, нужно было вернуться назад на ближайшую узловую станцию, чтобы попасть на другую ветку.
До наступления темноты делать было нечего. Но оставаться у этих шпал под открытым небом нельзя было из-за сильного ветра и обильного дождя со снегом.
- Давай попробуем где-нибудь переночевать. Просушимся, поспим, подумаем, а потом видно будет, - сказал Мендл.
- Видишь, как снуют здесь полицейские. Это рискованно. Подождем до вечера. Терпи.
Пиня говорил и внимательно смотрел в сторону станции, куда подходил состав с несколькими пассажирскими вагонами. Некоторые из них были с разбитыми окнами и помятыми боками. Похоже, они были пустые.
- Мендл собирайся, быстрее, надо возвращаться на узловую.
- Ты что, еще светло ведь!
- Рискнем. Неизвестно, когда будет следующий. Вставай, пошли.
Быстрыми решительными шагами они приближаются к поезду и садятся в один из разбитых вагонов. Здесь гуляет ветер, но есть все же крыша над головой. Поезд шел обратно на запад медленно и часто останавливался.
С рассветом они увидели через разбитые окна белые заснеженные поля. За одну ночь выпало столько снега, что земля почти полностью скрылась под его покровом. Порывы ветра заносили обновляющий, бодрящий запах зимы.
- Смотри, сколько снега навалило, - заметил Мендл, потом задумчиво добавил: - Эх, сейчас бы погреться и поесть. Пиня, скажи, много сала в твоей сумке, или экономить надо?
- Дней на пять хватит, а там видно будет.
Мендл вспомнил, как года три тому назад, в один из ярких морозных дней, комсомольская организация школы решила организовать лыжный 12-километровый поход из Ружина в Весиловку. Руководителем этого похода был молодой учитель математики. На подходе к Весиловке все уже порядком устали и проголодались. Молча добрались до местной школы, где должны были остановиться. Заняли один из классов и стали греться у печки. Пообедали, стали обмениваться впечатлениями. От усталости, сытости и тепла всех разморило. Учитель пошел в сельсовет, чтобы, как было ранее договорено, по телефону доложить о благополучном прибытии в Весиловку. Спустя некоторое время вернулся и сказал, что райком комсомола настаивает на том, чтобы вернулись сегодня, поскольку завтра, как было известно, обмен комсомольских билетов. Никакие разговоры о том, что похолодало и что время уже около 2-х часов, не помогли. Ребята поворчали немного и собрались в обратный путь.
