И тогда зазвонил телефон.
— Не будешь снимать трубку? — прошептал Чед.
— Ты в своем уме?
Затем приподнялась, опираясь на его плечи и чувствуя, как где-то в самой глубине образуется продолговатое пустое пространство — щемящая и сладостная полость, которой она наслаждалась те несколько мгновений, пока трезвонил телефон и которую она заполнила своим головокружительным падением, принимая Чеда на всю его длину.
Телефон.
Кто, черт возьми, мог звонить в такое время?
Неужели этот звонок никогда не умолкнет?
Но кто-то назойливо пытался привлечь ее внимание, когда Кори неожиданно почувствовала, как пол уходит из-под ног, и повалилась на спину, а Чед толкнул ее так сильно, что она проехалась спиной по ковру, и после этого толчка никто из них уже не мог сдержаться.
Когда же Кори перевела дух, она сказала:
— Не знаю, как ты, но мне кажется, что звенело в ушах.
Чед рассмеялся, и дрожь его подтянутого живота передалась ей, а пенис слегка задергался где-то глубоко внутри нее.
— Я так спешил, чтобы ты могла ответить.
— Какая забота, но ты чуточку опоздал.
— Извини. Я старался.
— Вероятно, просто ошиблись номером или какой-нибудь придурок. Если что-то важное, перезвонят.
Но никто не перезвонил.
«Наверное, что-то не очень срочное, — убеждала она себя, приседая на корточки, чтобы поднять ночную рубашку. — Если бы это было действительно серьезно… если что-то случилось с мамой или папой… Маловероятно. Наверняка перезвонили бы».
Именно это Кори твердила себе прошлой ночью, когда ею начинало овладевать беспокойство. Один раз, когда Чед оставил ее, чтобы сходить в туалет, она даже хотела встать с кровати и позвонить домой. Однако уже было начало третьего ночи и очень не хотелось будить родителей. Тогда бы они, не дай Бог, могли подумать, что случилось какое-то несчастье.
Значит, надо позвонить сейчас. Просто убедиться, что у них все в порядке.
Набросив ночную рубашку, Кори отнесла халат в спальню, повесила на спинку кровати, затем тихо вышла из комнаты и пошла в кухню к телефону. На часах было уже пять минут десятого. Скорее всего родители уже встали.
И она набрала их номер.
Длинных гудков было всего два.
— Алло?
— Привет, мама. Как дела?
— Ах, дорогая. Какая жалость, но твой отец уже уехал играть в гольф. Он огорчится, что не удалось поговорить с тобой.
«У них все в порядке. Я так и знала», — но, подумав об этом, Кори ощутила, как к горлу подкатил комок.
— Ничего не случилось? — донеслось с другого конца.
— Нет, что ты. Вчера закончила занятия с летней группой студентов и просто решила позвонить.
— Ты не приедешь?
— Может, через недельку-другую. Но пока не знаю, когда именно.
— Ну тогда сообщишь. В последнюю неделю августа мы поедем на встречу выпускников, но в остальное время абсолютно свободны.
— Прекрасно. Я позвоню через несколько дней.
«Говорить или нет?»
— А отгадай, кто заявился вчера вечером? Чед.
— Чед?
— Ну да. Как снег на голову. Я устраивала вечеринку для ребят одной из моих групп, и вдруг около полуночи звонок. Открываю дверь, а он тут как тут.
Тишина. Не следовало говорить ей.
— Надеюсь, припас уважительное оправдание.
— Мама!
— Наверное, ты забыла, что он заставил тебя пережить? Оставил одну в такое время. Как раз когда ты начала понемногу приходить в себя. Взял и ушел, даже не попрощавшись. Надеюсь, по крайней мере, ты высказала этому молодому человеку, что ты о нем думаешь.
— Да, мама, — призналась Корин, краснея при воспоминании о попытке сорвать злость.
— Ну и что же он сказал в свое оправдание?
— Что сожалеет об уходе.
— Ну еще бы! А не сказал, почему это сделал?
— Просто посчитал, что не вправе дольше оставаться. После смерти Джейка… он решил, что ему больше нечего делать в этом доме. Понимаешь, ну вроде не хотел показаться навязчивым. Это было просто досадное недоразумение. Он догадывался, какие чувства я к нему испытываю.
— Это еще не оправдание.
— Может, и не оправдание. Впрочем, все это было так давно, а теперь он вернулся.
— И все же, почему вернулся?
Вопрос застал ее врасплох.
— Не знаю, — ответила она и подумала: «А ведь действительно не знаю». — Он пришел довольно поздно, и мне было как-то недосуг спросить об этом.
