— Мы не знали, что кто-то пострадает.
— Когда балуются с планшеткой, всегда кто-то страдает.
— Спросите Анжелу, жалеет ли она о том, что мы сели за планшетку?
— Мы нашли скелет моей мамы, — сказала Анжела. — В шахте. Тот тип… он жил с ним. — Она подошла к одному из рюкзаков. К тому, который был без спального мешка и с отдувающимся верхом. И, расстегнув клапан, откинула его.
Увидев перед глазами череп, Кори почувствовала, что у нее перехватывает дыхание. Из рюкзака торчала голова, высоко посаженная на длинном стебле позвоночника. Словно выглянула, чтобы осмотреться. Без волос, без кожи, без глаз, с отвисшей челюстью.
Ахнув, Дорис зажала себе рот рукой.
— Господи, — пробормотала Кори.
— Это моя мать, — объяснила Анжела. — Она и есть Батлер. Это ее девичья фамилия.
— Она — тот дух, с которым мы общались при помощи планшетки, — продолжила Лана. — Она призвала нас сюда, чтобы мы нашли ее тело. И чтобы они с Анжелой воссоединились.
— И чтобы мы прикончили Губерта Орсона Эллиота, который осквернял ее, — добавил Кит.
— И она пообещала, что завтра мы найдем сокровища. Я сомневаюсь, чтобы это были какие-то злые козни планшетки. Мне кажется, она искренне желает нам добра.
— Твоя мать? — переспросила Кори, с изумлением глядя на Анжелу.
У девушки был такой вид, словно она была готова в любую минуту расплакаться. Поджав губы, она закивала головой.
— Мы отнесем ее вниз, чтобы предать ее тело земле, — сообщила Лана.
— Боже мой! — пробормотала Кори. Подойдя ближе к рюкзаку, она заглянула в него. Насколько было видно, скелет сидел прямо. Целый, недоставало только ног. Кости ног были уложены вдоль грудной клетки, причем стопы покоились на плечах.
Кори подняла клапан и прикрыла скелет.
Повернувшись к Анжеле, она промолвила:
— Тебе лучше пойти с остальными.
— Если Говард остается, я не пойду.
Когда Кори обняла девушку, та прижалась к ней, уткнувшись лицом в шею. Остальным Кори сказала:
— Я отлично справлюсь сама. Только не отправляйтесь на поиски сокровищ, пока не известите власти обо всем этом. Надо, чтобы спасатели прибыли сюда не позднее завтрашнего дня.
— Мы позаботимся об этом в первую очередь, — пообещала Лана.
— Вы не могли бы оставить пару спальных мешков? Еще нам понадобится немного еды и воды. И, конечно же, веревка. С нами все будет в порядке.
Склон, по которому они спускались, лежал в тени. Когда группа достигла лагеря у озера, Лана предложила отдохнуть и перекусить.
Отделившись от всех, Говард направился к озеру. Ему хотелось отыскать на горе доктора Дальтон.
Но мешали деревья. Отсюда видна была лишь вершина пика. Последние лучи вечернего солнца позолотили его, а несколько клочковатых облачков, висевших вокруг, уже отсвечивали алым.
Говард убеждал себя, что поступил правильно, отправившись со всеми вниз, но мысль о том, что доктор Дальтон осталась там, на узкой тропе, одна, терзала его.
«Не одна, — успокаивал он себя. — А с Чедом».
А я с Анжелой. Так оно и должно быть.
Но он знал, что все еще любит Корин, несмотря на то, что за эти дни многое изменилось, и переживал, словно там, на горном склоне, осталась частица его самого. Вне всяких сомнений, солнце теперь от нее отвернулось. Здесь, в долине, поднялись холодные ветры, а там, наверху, они, вероятно, и сильнее, и холоднее.
Он и Дорис оставили ей свои рюкзаки. Он не взял ничего, даже спортивной кофты, оставив все для доктора Дальтон. Интересно, надела ли она уже его куртку? У Говарда сразу же поднялось настроение, когда он представил Кори в ней. Возможно, она не пренебрежет и его спортивными брюками. Они подойдут ей больше, чем все, что она могла бы найти в рюкзаке Дорис.
Сзади приблизилась Анжела и обняла его за талию.
— Ты жалеешь, что не остался с ней?
— Только не без тебя.
Когда она прижалась к нему, Говард почувствовал спиной ее груди.
— Мне очень хочется надеяться, что с ними все будет хорошо, — промолвила она. — Во всем этом виновата я одна.
— Никакой твоей вины в этом нет.
— Нет, я виновата во всем. Если бы не моя мама, мы бы вообще сюда не пришли. Складывается впечатление, что она использовала вас всех, понимаешь? Только для того, чтобы вы привели меня сюда.
