– Прячусь, – честно признался Виктор.
И только тут до Надежды Николаевны дошли две совершенно очевидные вещи: во-первых, что купе, в котором нашли зарезанную женщину, – то самое, в котором ехал Бегунов. И во-вторых – что жертва преступления и есть вчерашняя спутница Виктора.
В первый момент, увидев раскинувшееся на диване мертвое тело, Надежда ее не узнала, потому что трудно сопоставить окровавленный труп с молодой, привлекательной, хорошо одетой женщиной.
– Витя! – выдохнула Надежда в ужасе, без сил опустившись на свой диван. – Витя, это ты ее убил?
– Да что ты, Надя! – прошептал он в ответ, испуганно покосившись на дверь купе. – Как ты могла подумать?
– А что я, по-твоему, должна думать? Твоя спутница зарезана, ты сбежал из купе… почему ты сбежал?!
– А что мне было делать? Ты только представь: я проснулся от сильного толчка, чуть не свалился с дивана, поезд стоит… я включил ночник, посмотрел на часы, а потом увидел… точнее, сначала почувствовал, что на моем одеяле что-то лежит. Спросонья я схватился за этот предмет и только потом разглядел, что это нож… окровавленный нож! Я вскочил, окликнул Алису… она не отзывается… я наклонился над ней и увидел, что она мертва! Зарезана!
Надежду передернуло. Она тоже видела убитую девушку и представила себе, что почувствовал в тот момент Виктор. Представила его ужас…
– Я быстро оделся, – продолжал он вполголоса, – выскочил в коридор… а там идут два человека в полицейской форме! Я ужасно испугался и юркнул в первое попавшееся купе… оно оказалось твоим!
Надежда молчала, и Бегунов подумал, что она не верит ему.
– Представь… если меня нашли бы на месте преступления… и тут же нож, наверняка с моими отпечатками пальцев… сама подумай – кто бы поверил, что я не виноват? Я сам себе и то не очень верю… вот и ты тоже не веришь… меня наверняка тут же арестовали бы, и разбираться никто бы не стал – чего разбираться, если есть готовый подозреваемый, и все улики налицо…
– Но сейчас твое положение еще хуже… – проговорила Надежда растерянно. – Ко всему прочему ты еще и сбежал… Послушай, Витя, – добавила она неуверенно, – а ты никогда не страдал лунатизмом?
– Ты что – думаешь, я убил ее во сне?! – лицо Бегунова из смертельно бледного внезапно стало красным. – Да ты что! Впрочем… – Он потупился и закончил гораздо тише: – Да я и сам подумал об этом… но… но есть еще одна важная деталь, о которой я тебе не сказал. Из купе пропала одна очень важная вещь.
– Что еще за вещь? – Надежда оживилась, глаза ее заблестели в предчувствии тайны.
– Портфель… я вез из Москвы портфель с очень важными бумагами. Этот портфель исчез. Значит, пока я спал, в купе кто-то побывал. Наверное, он и убил Алису…
– Или она… – машинально пробормотала Надежда.
– Она?! – вскинулся Бегунов. – Ты думаешь, это была женщина?
– Нет, я как раз ничего не думаю. Но это могла быть и женщина.
И тут вдруг она вспомнила сбегающую по насыпи фигуру, осторожные крадущиеся движения… в руке у неизвестного был портфель. Или чемодан? И дважды мигнувшие из темноты автомобильные фары…
– Ты не веришь мне… – безнадежным голосом произнес Виктор.
– Нет, почему же… – протянула Надежда Николаевна. – Как раз я верю… вопрос не в этом – вопрос в том, поверят ли тебе другие?
– Надя, ты не могла бы спрятать меня в этом купе? – проговорил Бегунов робким, умоляющим голосом, совершенно не подходящим к его представительной внешности.
– Спрятать? – Надежда не смогла скрыть своего удивления. – Но даже если тебя не найдут сейчас – твои данные есть у проводницы! Ведь ты покупал билет по паспорту!
– Конечно! – Он снова перешел на горячий, взволнованный шепот, – Но одно дело, если меня арестуют прямо здесь, сейчас, на месте преступления, когда все улики против меня, и совсем другое – если я доеду до Питера, доберусь до своего офиса, свяжусь с адвокатом… тогда у меня будут какие-то шансы! Надя! Помоги мне!
В его голосе была такая мольба…
Надежда понимала, что, помогая Бегунову, она совершает очевидную глупость. Больше того – преступает закон, становится соучастником преступления… но в то же время она вспомнила событие тридцатилетней давности.
