Еще она узнала, как не позволять моли заводиться в бельевом шкафу и что лавровый лист очень хорошо помогает против всех остальных насекомых.
Но что действительно очаровало ее, так это многочисленные предметы искусства, расставленные по всему дому. До сих пор она даже не представляла себе, что их столько.
– Коллекционировать посуду начала моя бабушка. Мой дедушка пригласил ее сюда только после того, как прожил здесь пять лет, можешь себе представить? Они не были женаты, но она все равно ждала его. Она же купила этот замечательный сервиз, медные подносы, каминные решетки и еще дедушкины часы. А этот персидский ковер они привезли из Средней Азии. Они много путешествовали. Но, к сожалению, обстановка их времен не сохранилась. Мой отец все переделал по своему вкусу. Он был страстным коллекционером всяких древностей.
– А Серина? Неужели она не приложила ко всему этому руку?
– Лаклан не позволил бы ей.
– Что?! Простите, но тогда… что же он нашел в ней?
Мей задумчиво пожевала губу.
– Я часто задавала себе этот вопрос, но всегда напоминала себе, что сначала она мне очень понравилась. Серина умеет быть приятной с людьми. Она остроумна и привлекательна. На первый взгляд она показалась мне не так плоха, как выяснилось позже.
– Тогда что же пошло не так?
Мей вздохнула.
– Все началось с беременности. Она не хотела детей. И не то чтобы она уж очень страдала, просто это мешало ей вести привычную жизнь. Я уверена, она по-своему любит Шона, но у нее не получилось наладить с ним отношения. Лаклан преуспел в этом больше, чем она.
– Лаклан – ходячая энциклопедия, знает все, что касается беременности, – мрачновато отозвалась Клэр.
– Я нисколько не удивлена. Серина никогда не упускала случая жаловаться даже на самые незначительные неудобства. Но хуже всего то, что она сделала мужчин своей профессией.
Клэр удивленно подняла бровь.
– Ей больше нечем зарабатывать себе на жизнь, – объяснила Мей. – Когда у нее нет возможности флиртовать с ними и заставлять делать все, что она хочет, ей становится скучно. У нее нет больше никаких интересов в жизни. Ее внешность и влияние, которое она оказывает на мужчин, просто невероятны. Что поделать – она ведь по профессии модель. – Мей пожала плечами.
– Понятно, – сказала Клэр.
– Имей в виду, Брус Дэйвидсон тоже скоро останется ни с чем.
– Смешно, но я тоже так подумала, когда увидела их вместе… Кто-то пришел?
Они прошли на веранду. На лужайке рядом с домом стоял почтальон, а рядом с ним – огромная коробка. Пэдди и Флинн с самым грозным видом загораживали собой ступень крыльца. Нервно поглядывая на собак, почтальон осведомился:
– Скажите, здесь проживает мистер Шон Хьюитт?
– Да, здесь. А что?
– Посылка из Сиднея. Мне нужна его подпись.
– Ему только восемь, и он сейчас в школе. Я могу расписаться за него. А от кого это?
– Ммм… От мистера Б. Дэйвидсона. Думаю, вы в самом деле можете расписаться за него. Вот здесь, пожалуйста.
– Это телескоп! – воскликнула Клэр, рассматривая надписи на коробке.
– Ну, конечно, – ответил почтальон. – И весьма дорогой, скажу я вам. Знаете, на какую сумму он застрахован на время перелета? Страшно сказать. Вы уверены, что мальчику только восемь?
– Интересно, Лаклан разрешит ему оставить телескоп себе? – забеспокоилась Мей, когда почтальон уже ушел.
– Это зависит от того, кто доберется до телескопа первым. Думаю, Шон ни за что не отдаст его. А вообще это умно!
И она рассказала Мей о разговоре с Брусом.
– Конечно, это вид взятки…
– Что?
Из-за угла дома вышел Лаклан и быстро поднялся по ступенькам.
– Что это, черт возьми?
Клэр объяснила и увидела, как он нахмурился. Неужели такие ситуации станут теперь ее повседневной жизнью? Она мысленно вздохнула.
Но тут же взяла себя в руки и тихо сказала:
– Я знаю, это слишком дорогой подарок, но я думаю, он правда хочет достичь с Шоном взаимопонимания. Это не так уж плохо.
Клэр еще раз рассказала о разговоре с Брусом. На мгновение воцарилась тишина. Потом Лаклан несказанно удивил ее, заявив:
– На этот раз я приму твои доводы, Худышка, но, если это будет повторяться слишком часто, тебе придется придумать новые.
