– Если твой папа и твоя тетя согласятся.
Она заглянула в его небесно-голубые глаза, доставшиеся ему в наследство от матери, и улыбнулась. А Шон между тем продолжал:
– Мы с тобой хорошо уживаемся, правда?
– Правда, – согласилась она.
– Это может быть важным, если папа женится на тебе. Я, правда, еще не говорил с ним об этом, но я уверен…
– Шон!!!
– Не волнуйся, я ничего ему не скажу, но я думаю, что это было бы здорово. У мамы, например, уже есть новый друг, и у них все серьезно. Но, по-моему, он просто ужасен, – Шон скривился. – Он обращается со мной так, будто мне два года! Но у него есть большой дом и сад, и в последний раз, когда мы с мамой говорили, она спросила меня, хочу ли я приехать к ним и жить вместе с ними, если мне разрешат взять с собой Пэдди и Флинна.
– И что ты ответил? – полюбопытствовала Клэр, невольно заинтересованная его словами.
– Я сказал то, что думаю по этому поводу, – что мне и здесь очень хорошо и что я очень счастлив в Розмонте. В конце концов, здесь прошла вся моя жизнь!
– А она что сказала?
– Она сказала, что для меня будет намного лучше иметь двух родителей вместо одного, даже если один из них будет неродным. Но я думаю, если мне так уж необходимо получить неродного родителя, то пусть это будет кто-то, кто мне нравится и кто будет для меня полезен, как ты.
Он махнул рукой в сторону компьютера, из чего сразу стало понятно, что он имел в виду.
– Шон… – растерянно начала было Клэр, не зная, смеяться ей или плакать.
– Кроме того, – продолжил он, – я никогда бы не смог позволить папе быть грустным и одиноким. Так что, если он спросит тебя, Клэр, я был бы очень счастлив быть твоим пасынком. И к тому же Серина не станет волноваться по поводу того, что у меня только один родитель.
И мальчик вопросительно посмотрел ей в глаза.
– Шон, мы с твоим отцом еще не обсуждали ничего подобного.
– А, хорошо, но если это произойдет, то ты, по крайней мере, знаешь, что я думаю.
– Думаешь о чем? – спросил Лаклан, входя в комнату.
– Обо всем понемножку, – дерзко ответил Шон.
Лаклан приподнял бровь, обернувшись к Клэр, но, заметив, как она напряглась, сказал просто:
– Отвезти тебя домой?
– Да.
Она встала, благодарно улыбаясь Лаклану, но тут же повернулась к Шону:
– Ты сделал мне комплимент. Можно я отвечу тебе тем же? Ты самый умный и самый милый мальчик из всех, кого я знаю.
Шон важно пожал ей руку и вернулся к своему компьютеру.
– О чем это вы? – спросил Лаклан, когда они вышли из комнаты.
– Да так, обмен любезностями. Шон оценил мои познания в области компьютерных технологий.
Уже в машине он поинтересовался:
– Тебя подбросить завтра на работу?
– Нет, не надо. Я лучше пешком.
– Извини, что не смогу провести с тобой этот вечер. Я обещал Шону…
– Все в порядке.
– Это хорошо. Особенно хорошо то, что мы снова в согласии друг с другом.
Они помолчали немного, потом Лаклан опять заговорил:
– Ты не сердишься, что я похитил тебя сегодня?
– Нисколько. Я чудесно провела день.
Они посмотрели друг на друга. Наконец Клэр дотронулась до его губ кончиками пальцев.
– Береги себя, Лаклан. Когда ты вернешься, я буду здесь. Пока.
И она выскользнула из авто и исчезла в подъезде дома. Он вздохнул, завел машину и уехал не без некоторого сожаления.
«Интересно, возможно ли связать ее обещанием? И чего это мне будет стоить? – подумал он, переезжая Тихоокеанское шоссе. Перед его глазами встала картина – Клэр около ручья во влажной блузке, сквозь которую просвечивают розовые соски. Это зрелище заставило его еще крепче стиснуть руль. – Наверное, это невозможно. Черт возьми, откуда это у нее? Неужели наследство ее властного отца? Неужели ее и в самом деле не волнует ничего, кроме ее проклятой карьеры?» И хотя он не просил ее стать его женой…
Тут он тряхнул головой, заставив себя остановиться и не додумывать мысль до конца. Кстати, о стиле жизни. Разве можно представить себе Клэр, заживо похороненную в Розмонте? Конечно, он никогда бы не сравнил их с Сериной, но все же… И он улыбнулся с неожиданной для себя жесткостью.
Клэр переоделась в халат и вышла на веранду. С востока дул мягкий, теплый ветер. Она вздохнула и впервые за все время беременности пожелала себе спокойно и благополучно родить ребенка, которого она носила под сердцем.
