Я сидел за письменным столом и перелистывал альбом с марками.
— Надо все это толкнуть на клубе оптом и не мучиться, — решил я, закрывая альбом, — только пустая трата времени и денег. Все равно в будущем это будет пылиться в шкафу, а сейчас на эти деньги можно купить Иришке несколько хороших вещей из одежды, да и самому приодеться. Как никак я теперь женатый человек, — и я посмотрел на новенькое обручальное кольцо на пальце. Ирина подошла незаметно и, встав позади, положила руки мне на плечи.
— О чем мечтаешь?
— Да вот, хочу в субботу сходить на клуб, толкнуть марки оптом и завязать с этим увлечением. Между прочим, знаешь на сколько этот альбом потянет?
— Думаю, что на много.
— Правильно думаешь. А знаешь, что мы сделаем с тобой на эти деньги?
— Отложим их на отпуск.
— Вовсе нет. Мы купим тебе и мне немного хороших шмоток, — я улыбнулся, но почему-то не увидел в её лице энтузиазма.
— Ты что против?
— Да нет. Просто жалко продавать марки. Ты их так долго собирал, а вещи что, относил и выбросил. Я вообще-то не очень большая барахольщица. Нет, конечно, хорошие вещи мне нравятся, но не до такой степени, чтобы за ними гоняться или жилы из себя тянуть.
— Оказывается ты у меня скопидом, — в шутку сказал я.
— Да нет, просто, правда, жалко продавать марки. И потом, они же с годами дороже станут, вот когда понадобятся деньги, тогда действительно продать можно.
Я задумчиво посмотрел на неё, и сказал:
— Нет Ириша, никогда они не подорожают в цене, а только наоборот обесценятся.
— Это ты сейчас так считаешь, а пройдет лет десять и увидишь, что они будут стоить раза в два дороже.
— Не будут, — твердым голосом сказал я.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я знаю, совершенно точно, что и почем будет стоить через двадцать лет. Вот видишь эту вещь, — и я взял в руки маленькую фигурку, которая невесть с каких времен была у нас в доме и я даже не знал, когда и откуда она появилась, — Видишь клеймо, это Мейсен, сейчас, она стоит от силы рублей десять, ну может двенадцать, а через двадцать лет вот эта фигня будет стоить в сто раз дороже, а вот за этот альбом со всем его содержимым, можно будет выручить дай бог процентов десять от суммы за которую я продам его сейчас. Вот такая арифметика.
— Алеша, поступай так, как считаешь нужным, только не надо злиться.
— Извини, я не хотел, — я обнял её и сказал тихо, но так, чтобы она поняла, что я говорю совершенно серьезно, — никто мне не поверит, что я знаю все что будет с нами со всеми. Нет, не с нами конкретно, а со страной и миром через год, десять, двадцать лет. Знаешь как тяжело с этим грузом жить?
— Ты что серьезно говоришь или шутишь?
— С какой стати мне надо шутить. Хочешь, докажу, что не обманываю?
— Докажи, — немного испуганно ответила она, и добавила, — а как?
— Очень просто. Вот смотри, я напишу на листе бумаги о том, что знаю и что произойдет, ну скажем, — я посмотрел на перекидной календарь, стоящий на столе. Задумавшись, я стал вспоминать что должно произойти необычного, точнее просто событие, о котором напишут в газетах. Подумав немного, я взял бумагу и написал: — В декабре в КНР на партийной собрании, не помню точно каком, то ли съезде, то ли пленуме, будет подведена черта под «культурной революцией» и взят курс на развитие новой экономики Китая.
Вот, смотри что написано, подожди неделю другую и убедись сама, что я не болтун и не псих. Просто человек, который знает будущее, а вот когда поверишь, поговорим и тогда я тебе многое о чем расскажу.
Ирина взяла листок и прочтя его свернула пополам, сказав, — а что мне с ним делать?
— С кем?
— С этим? — и она показала свернутый лист.
— Ничего, просто сохрани его. А через неделю-другую посмотрим, прав я или нет.
Прошло несколько дней. Наш разговор забылся, и в наших отношениях вроде бы ничего не изменилось, хотя внутренне я чувствовал, что что-то должно произойти. Вечером я отправился в магазин за хлебом, а Ирина осталась дома готовить ужин. Когда вернулся, она сидела на кухне и читала газету, которую утром я вынул из почтового ящика.
— Ты смотришь, программу? Что-то интересное вечером будет по телеку? — бросил я, выкладывая из сумки хлеб, — Я вот еще печенье купил.
