Я открыл папку и посмотрел. На ксерокопиях были изображены контуры будущего дома и прилегающих к нему улиц и строений вокруг. Внимательно посмотрев, я спросил:
— А вот это что за пунктирная линия и квадрат внутри?
— Это подстанция, вокруг неё детская площадка. Вот здесь, он наклонился и карандашом отметил кружок, — предполагаются контейнеры для дворников и вывозной для большого мусора. Я прикинул, из окон контейнеры вряд ли будут видны, зато вся площадка как на ладони.
— Площадка говоришь? С кем, орущими младенцами из колясок? — скептически произнес я.
— Все лучше, чем на проезжую часть.
— Это да. Хорошо, значит, сколько там метров получается?
— Сто двадцать два.
— Если честно, как я не люблю эту серию 44Т. Перепланировку не сделаешь, стены все железобетонные, сантехкабины столетней давности, даже портянкосушитель такой же, как двадцать лет назад был. Все придется ломать, переделывать и согласовывать. Еще куча денег.
— Это да, четыре штуки придется заплатить за согласование и плюс пятнадцать за черновой ремонт.
— Ты сам-то как считаешь, место хорошее? — спросил я Геннадия.
— По-моему, дело стоит того.
— Хорошо, завтра с утра поезжай и проплати, только учти, торгуйся до последнего, помни, каждый доллар, который они нам скинут в цене, это наша прибыль, а следовательно?
— Наша зарплата, — подхватил он мою мысль и довольный, что я улыбнулся, попрощался и выскочил из кабинета.
Рабочий день подходил к концу. Об этом можно было судить по сумеркам за окном, да и часы уже показывали начало девятого. Маша осторожно приоткрыла дверь и вошла в комнату. Я повернулся в кресле к ней лицом. Она была бесподобна. Одета так, словно ей предстояло прямо с работы идти как минимум на презентацию. Строгий, но изящный костюм, блузка, безукоризненная прическа и сногсшибательная фигура. Я не раз замечал, как заходившие ко мне по работе представители деловых кругов, кто украдкой, а кто достаточно откровенно, бросали на неё взгляд, и я чувствовал, как они мне завидуют. На самом деле между нами ничего не было, ну почти ничего, если не считать, что пару раз я с ней переспал. Правда, это было давно, и то в тот момент я крепко выпил и не очень помню, понравилось ей это или нет, а мне, тем более. С тех пор прошло года два, и я счел целесообразным ограничить наши взаимоотношения только работой. Поэтому и она, и я держали дистанцию и, хотя я запросто мог попросить её немного помассировать спину и даже позволить себе немного пофлиртовать, все это было в рамках приличия и скорее напоминало с её стороны заботу о шефе, нежели чем что-то более серьезное.
— Алексей Михайлович, я вам больше не нужна?
— Если я скажу, что нет, ты не обидишься?
— Очень.
— Тогда ступай домой. Скажи Игорю, пусть отвезет тебя и может тоже ехать, он мне сегодня не понадобится, я никуда не поеду.
— Тогда до завтра.
— Пока.
Она прикрыла дверь в кабинет, и на одном из мониторов я увидел, как закрылась за ней входная дверь. Я снова повернулся на кресле лицом к окну. Офис, в котором я жил и работал, занимал весь этаж. Я купил эту квартиру именно потому, что мне чрезвычайно понравилась планировка. На этаже было расположено четыре квартиры общей площадью четыреста квадратных метров. Объединив их в одну, все спроектировали так, что в одной части находился собственно офис, а в другой жилая часть квартиры. Офис состоял из кабинета, к которому примыкали санузел, душевая кабина, и небольшая комната отдыха. По соседству находилась комната секретаря, в ней сидела Маша, общего туалета, кухни, двух комнат, в которых работали сотрудники и большого зала, который был и спортзалом, где стояли тренажеры, и одновременно там можно было провести конференцию или совещание.
Вторая половина, меньшая по площади, представляла собой жилую квартиру, в которой была кухня-столовая, спальня, кабинет, два санузла и большая гостиная. Больше всего во всем этом, мне нравилось, не знаю почему, это наличие двух лифтов, обычного и грузового, которые были, как бы частью квартиры. Когда ко мне приходили гости, выходя из дверей лифта, они оказывались сразу в уютном коридоре, который своим интерьером напоминал часть квартиры. Обычно это вызывало у них удивление, а затем восторг, а мне удовольствие от производимого эффекта. Это мальчишеское чувство восторженности осталось навсегда, с тех времен, когда я купил свою первую в жизни квартиру и стал владельцем недвижимости.
