— А зачем они с нами идут? — Вдруг тревожно повернулся к Кириллу Пард. — Мы что, сами не управимся?
— Не знаю, — озадаченно запустил пальцы в лохматую шевелюру Кирилл. — Наверное, чтобы уговорить отпустить наших, может, выкупить, мы же Васильичу сколько денег отдали. — Но вдвоём нам реально не справиться. Ты, вон, еле ходишь, да и оружия нет.
— Мне бы только до этого ворья добраться, я их и без оружия… — прошипел, нахмурясь ещё больше, Пард, но в глубине души, конечно, он понимал, что Кир прав. Израненные ноги нещадно болели, выбитое в сражении со стальной дверью плечо отдавалось тупой болью во всей правой половине тела, здоровенная шишка на затылке напоминала о себе тупой болью, а общее состояние было таким, как будто его недавно выпотрошили, запихали всё обратно и небрежно зашили.
— Да ладно, у них там тоже трое не хилых бойцов. А ещё у них Тир и девочки. Блин, когда уже пойдём? — заторопился Кирилл, вдруг представив, как пленников в это время уводят всё дальше и неизвестно ещё, сумеют ли они их найти.
— Слышь, Кирилл, отойди ка, — поманил парня Васильич, оказывается, какое-то время уже наблюдающий за шепчущимися друзьями. Кирилл радостно подскочил. Васильич ему нравился. — Ты к Катерине зайди, она тебе гостинчики собрала для ребят, да не отказывайся там, а то расстроишь.
Кирилл проскользнул на половину хозяйки. Катерина сидела на широкой постели, застланной традиционным лоскутным одеялом, и её круглое доброе лицо было заплаканным.
— Ты не обращай внимания, это я так, — увидела смутившегося парня хозяйка и засуетилась. — Я тут собрала вам на дорожку покушать, да вот для твоей Травки, её баночка с плесенью. Бери-бери, — продолжила она торопливо, заметив, что Кирилл порывается что-то сказать. — Она мне всё рассказала, я записала, где что искать и как варить, всё сделаем сами. А эта баночка, может, вам сейчас больше нужна. Вот ещё кое-какие лекарства, немного, но кто их знает, что они там с ребятами сделали. — И женщина опять заплакала. Кирилл чуть сам не разревелся, столько доброты и заботы прозвучало в её голосе. Справившись с собой, Катерина, не поворачиваясь к Киру, низко опустив голову, тихо и нерешительно спросила:
— А тебе обязательно нужно уходить? Там же Саша много человек отправляет, а ты бы с нами остался?
— Тёть Кать, не могу я их бросить. Они мне жизнь спасли, вылечили. Я так не могу. Я вот схожу, попрощаюсь, провожу их, а потом вернусь. Я обязательно вернусь. — Голос парня дрожал, но был твёрдым. Катерина вдруг прижала его на мгновение к обширной груди и сразу выпустила. Кир неловко взял сумку с собранными подарками и быстро вышел. Всей спиной он чувствовал печальный взгляд бездетной женщины. С трудом парень заставил себя идти вперед, не оборачиваясь, и чуть не врезался в живот хмурому Васильичу. Тот сразу понял исход разговора с женой.
— Значит, не останешься? В последний раз, подумай. Мои бойцы лучше вас со всем этим справятся, тебе там совершенно делать нечего. А тут мы тебя усыновим, наследником сделаю, преемником. Катерину, опять же жалко. Детей у нас нет, а она к тебе привязалась.
— Дядь Саш, не могу, ну поймите вы, не могу я их сейчас бросить, — умоляюще посмотрел Кирилл в глаза атаману и то, что он увидел, ему не понравилось. Глаза хозяина станции смотрели холодно и неприязненно. Киру показалось, что что-то изменилось за последние несколько минут, хотя он не смог бы отчётливо объяснить, что именно. Как будто линии его судьбы щёлкнули, сходясь в невидимой для него точке, и не ясно теперь, куда заведёт его сделанный выбор. Кириллу резко расхотелось возвращаться на «Строгино». Настойчивость Васильича напугала парня. И в его интонациях было что-то… даже вроде угрожающее… Или показалось?
— Ну, ладно, сам решил, сам и расхлёбывай, — резко отвернулся грузный атаман и, не глядя больше на притихших парней, отдал последние распоряжения. Боевики вышли, ребята — за ними.
— Хорёк, погоди, — позвал Васильич, и шагнувшие было к двери телохранители вернулись назад. Остальные отошли на несколько шагов и присели на корточки в равнодушном ожидании. Только парни нервно наматывали круги вокруг, изнывая от нетерпения.
