Наконец, послышался приближающийся топот и двое парней, чуть старше Парда, почти волоком втащили тщедушное тело Апостола и аккуратно уложили лицом вниз на вязаный половичок возле двери. Один из них, с чёрными щеголеватыми усиками над верхней губой, со смущённым видом отрапортовал:
— Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. — И, стушевавшись, тихо добавил, — только вот, не довели. Но кто ж знал? Все там крысятину заготавливают, вся станция там, еле протолклись…
И только тут Пард увидел кончик арбалетной стрелы, почти на всю длину ушедшую в спину мужика.
— Вот чёрт! Умер? — Взревел, сразу окончательно протрезвев, Васильич.
— Никак нет. Живой. Только без сознания. — Вытянулся во фрунт тот, что с усиками. Второй, чем-то неуловимо похожий на полковника Шумахера, переглядывался с начальством и молчал.
— Кать! Ты уж извини, никакого покою тебе. Тут вот ещё один… Страдалец. Ты там, это, докторшу, что ли позови… Лёху вон пошли, что ли?
— Кто стрелял выяснить сможешь? — угрюмо спросил Васильич у друга, когда похожий на полковника Лёха, быстро убежал звать докторшу.
— Найдём, не впервой. Только это ничего не даст. Кончать нужно с Али. Оборзел он совсем, страх потерял. Зуб даю, у него дети, у него. Наверняка повёз на Парк, продавать, товару ему мало. Теперь хрен догонишь.
— Ну так кончай. Что, судилище устраивать будем, или сам помрёт, естественной, так сказать…? — безразлично поинтересовался Васильич.
— Да, честно говоря, опасен он стал. Вокруг себя бойцов собирает. Красавчик вот, и Джафар… Кстати, последний исчез с вечера. Нигде ни его, ни Януса, ни братьев Павловых. На Парке — ярмарка через неделю. А Красавчик выбыл из строя из-за девчонки-малолетки. Он от такого позора вовек не оклемается. А вот сейчас Али практически один. Зря он Апостола положил. Значит, ничего уже не боится. — Вдумчиво, вполголоса рассуждал полковник, откинувшись на мягком диванчике и изредка поглядывая то на притихших парней, то на бесчувственное тело Апостола, которое шевелить пока никто не решался.
— Одним словом, так помрёт, сам. Только поговорить с ним нужно сначала. Что-то он действительно слишком обнаглел, — задумчиво почесал в затылке благоухающий сивушным перегаром хозяин.
— Поговорят, не сомневайся. Паш, всё понял? Сегодня. Возьми Альфу третью.
После сих таинственных слов, усатый Паша испарился, будто и не стоял только что, устало переминаясь с ноги на ногу. Но за приподнявшимся на секунду дверным одеялом пани отчётливо заметили две пары военных ботинок. «Строгино» перешло на военное положение. Апостол на полу завозился и закашлял, пачкая коврик кровью. Полковник легко поднялся и присел на корточки перед неудачливым похитителем.
— Слышь, Федь, кто тебя так? Ты его видел?
— Это Али, знаю, что Али. Слышь, Васильич, ты его накажи, а? — заперхал, кривясь, Апостол.
— Да я знаю, что он, но не сам же? Кого видел? Кто выстрелил? Стрела то Хоттабыча, вот, красная тряпочка завязана. Но тот вообще не у дел, это точно, а там крыс, утыканных стрелами, как ежи, до фига. Из любой вытащить можно, — присел рядом грузный Васильич.
— Дык ещё и крысиный яд там. Всё, хана мне… — захныкал Апостол, силясь повернуться.
— Лежи, на пузе лежи. Сейчас докторша придёт. Ты лучше рассказывай, куда детей дели, знаешь ведь? Али тебя не пожалел, дак и ты давай, облегчи душу. Может, и не выживешь ещё, — ободрил раненного Васильич. Когда пришла уставшая желтолицая докторша, двое военных перенесли Апостола в другую комнату. Туда же ушёл и полковник.
Пард покосился на задумавшегося Кирилла. Понял он хоть что-то из разговоров? Ждать уже становилось невыносимо. Пард уже сделал было движение выскользнуть из горницы, но взгляд Васильича, тяжёлый и неодобрительный, пригвоздил его к месту.
— Сиди. Сейчас всё разузнаем, потом рванёшь, герой, — припечатал хозяин и вскинувшийся было Пард почему-то не вспылил. — Тут нужно, чтобы наверняка было. Полчаса потерпи. Пока — ешь и отдыхай, скоро все силы понадобятся. — Голос Васильича вдруг помягчел, а глаза погрустнели. Предводитель посмотрел на Кира.
— Кирилл, ты с ним?
— Да, дядь Саш, как я их брошу? Мы с Рысей вроде, как брат с сестрой. — Вздохнул Кирилл.
