- Бросай оружие, сука! - снова заорал верзила.
Я застыл с ужасом ожидая развязки. Ольга всегда была заводной и никогда не терпела подобного отношения. А тут у нее еще и оружие в руках.
Но все произошло не так, как я ожидал. Раздался стук упавшего пистолета, и я поднял голову. Ольга бросила Макаров и подняла руки.
- Капитан, у вас есть где её закрыть? Нам еще надо некоторое время побыть здесь.
- Конечно, - отряхиваясь, подтвердил Смирнов. - Карцер ниже вертолетной площадки. Игорь иди, покажи.
На выходе Ольга посмотрела на Смирнова, усмехнулась и процедила:
- Ты идиот. Караван будет везти 'порошок', и вы прекрасно знаете, что свидетелей Восточники очень не любят. Так, что вам без нас, в любом случае хана.
На меня она больше даже не взглянула, словно я был теперь пустым местом.
На улице оказалось, что спецназовцев целая толпа - человек десять, не меньше. Все здоровенные, обвешанные оружием, в очках и масках. Я думал, что таких бойцов уже больше не осталось. Большинство профессиональных военных погибли в первые дни войны. Все, кто сейчас сидели как мы на постах, были обычными людьми, некоторые до этого даже не служили и были одеты, кто во что горазд.
Смирнов остался в блиндаже с командиром прибывших бойцов. Выходя, я заметил, что после слов Ольги он сразу притих и побледнел. Даже я знал, что её последние слова были правдой - жестокость Восточников была у всех на слуху.
Но мне некогда было задумываться об этом, все мои мысли были об Ольге. Кем я сейчас кажусь ей? Предателем? Но я действительно ничего не знал! И даже не заметил, когда Палыч смог успеть вызвать этих, словно вернувшихся из прошлой жизни, вояк. А вот тот точно что-то знал и, похоже, ждал чего-то подобного. Я дождался, когда спецназовцы и Палыч ушли, и быстро прошел к контейнеру. Нагнувшись к окошку, я негромко позвал Ольгу.
Она сидела на грубом топчане у стены и задумчиво посмотрела на меня. Я обрадовался - в этот раз её взгляд не был пустым. Зумба снова заметила меня. Держась обеими руками за решетку камеры, я начал объяснять:
- Белова, очнись. Ольга, поверь, я ничего не знал про этих...
- Да, поняла я. Ты, Игорек, как всегда, не при делах. И что я в тебе тогда нашла?
Эти слова резанули меня, словно бритва.
- Зачем ты так? - горько спросил я: - Я ведь тогда обыскал весь город. Как ты смогла спастись?
- Длинная история, - ушла она от ответа. - Ты лучше скажи, сможешь меня освободить?
Ольга осталась Ольгой. Всегда говорила то, что думала. И мне некуда было деться - ответь я отрицательно, и я бы снова потерял её. Думаю, теперь уже навсегда. Я застыл, лихорадочно соображая, что можно сделать. В то, что Ольга наш враг, я даже на секунду не поверил. Но все-таки она пришла из леса, а нормальные люди в лесу уже давно не живут. С тех пор как там появились твари.
- Не знаю, - честно признался я. - Но попробую. Только ты поклянись, что никто из ребят не пострадает.
- Дурачок ты, - она улыбнулась той улыбкой, какой она улыбалась когда-то. - До сих пор в клятвы веришь. Но я клянусь!
Я на миг, словно опять увидел ту девочку, с которой целовался, запершись в её комнате.
- Подожди, мне надо уйти, - я заметил, что спецназовцы все чаще стали поглядывать на меня. Наконец, один забросил автомат на плечо и направился к контейнеру.
- Держись, - шепнул я. - Я обязательно что-нибудь придумаю.
****
Первым делом я направился к Палычу, надо было прояснить ситуацию. Но впервые меня не пустили в командирский блиндаж. Как только я приоткрыл дверь, и Смирнов увидел меня, он закричал:
- Кислицын, я занят. Побудь снаружи, я скоро выйду.
Я захлопнул створку, но успел заметить, что они оба, командир спецназовцев и капитан, склонились над столом, на котором была расстелена карта. Что происходит? Что они там рассматривают? Эти мысли недолго волновали меня. Главное было - что мне предпринять, как выручить Ольгу? Надо было, как я и обещал, что-то придумать. Не пойду же я в наглую сбивать замок. Если наши самое большее что сделают, так это свяжут меня на время, как мы иногда делаем это с Саньком, когда он напивается и становится буйным, то от спецназовцев вполне можно ждать пули. В этом я не сомневался. Весь их вид говорил, что уговаривать они никого не собираются.
