— А как к ним попасть?
— Зачем, смотря.
После недолгого колебания телепат решился на откровенность:
— Они у нас коморрского посла украли.
— О-о, даже так, — собиратель экзотики заметно помрачнел, — дело плохо. Зря они такого не вытворяют, есть причина.
— Все же как до них добраться?
— Ну, знаете, это не джентльменский вопрос. Я существо мирное, нейтральное. И, — он предостерегающе поднял палеи, — меня не купишь. Продаются те, кто ничего не стоит.
— А если прямо полететь на Крунс?
— Так ничего не добьетесь.
— Почему? Они нас уничтожат?
— Что вы, что вы, — замахал коротенькими лапками пришелец, — они никого не убивают. В простейшем случае они ставят зеркало.
— Что?
— Так искривят пространство-время, что, летя на Крунс, вы все время будете попадать в противоположный сектор космоса. Или еще что-нибудь. У них много всяких штучек в запасе.
Фил замолк и, чтобы собраться с мыслями, предложил пришельцу взглянуть па голограммы. Это занятие отняло у них часа два, при этом коллекционер шумно восхищался флорой, фауной и этнографией Земли. В итоге длительных переговоров он обменял у Фила небольшую статуэтку Будды, пару тамтамов и аквариум с золотыми рыбками на ожерелье с Болдтиппа, самоскачущий стул с Киома и поющую змею из лесов Войс-Сесси. Последняя оказалась погруженной в герметичный контейнер, так как оное животное плюется ядом на двести метров, «И потому крайне редок на аукционах», — пояснил коллекционер. К каждой вещи была приложена подробная инструкция на космолингве.
Консорт позвонил в Центр, чтобы ему доставили отобранное, а заодно вызвал Аркета, сорвав его с тренировки. Запыхавшийся косморазведчик быстро оценил ситуацию и посоветовал выяснить способы, какими можно было б связаться с Крунсом.
Лохматый пришелец в ответ на просьбу советника только подмигнул:
— Это и просто и сложно, приятель. Очень просто, если они хотят с вами общаться, и очень сложно, если не хотят. В последнем случае вы с ними никогда не встретитесь, хоть весь космос по миллиметру прочешите. Ловкие они, бестии, вот что я скажу.
— Вы думаете, наш посол жив?
— И невредим, уверяю вас. Они вообще очень гуманные созданья, хоть таковыми себя и не считают.
— А про Коморру вы что знаете?
— Немного, но место это мрачное.
— То есть?
— Очень древняя, очень замкнутая, очень напыщенная цивилизация. У них там разные люди, как и везде, но общий фон крайне неприятный. Такая, знаете ли, манера задирать нос, куда там — высшая раса, и вдруг замолк, как бы спохватившись.
— Но все же как-нибудь можно с Крунсом связаться?
— Есть самый верный и единственный способ — заинтересовать их.
— Каким образом?
— Любым. Сделать так, чтобы они сами установили с вами контакт.
— А что вы для этого посоветуешь? — от волнения Фил даже запутался в грамматике.
Гость еще раз ему подмигнул. Выглядело это забавно, глаза у него были круглые, как у сыча.
— Суди по их поведению, вы им и так небезразличны, но прямой контакт почему-то их не устраивает. В данной ситуации самое лучшее — начать экспансию поблизости от Крунса. Например, на планете Хито Бут — по-вашему XXVI сектора Лебедя. Прилететь туда и на орбите развернуть что-нибудь этакое, — он повертел ручкой над головой. — Понятно!
— Примерно.
— Только, — пришелец раздул щеки и вытаращил глаза, — ни в коем случае не садитесь на поверхность. А над планетой делайте, что хотите.
Консорт уловил еле заметную вибрацию, означавшую, что к кораблю причалил гравилет:
— А вот и ваши приобретения прибыли. Толстяк запрыгал, отчего его космы разлетелись по всей кают-кампаний, цепляясь за разное барахло.
— Отлично, отлично, заберите, — он пихнул телепату увесистый тюк, потом схватил с полки овальный предмет с матовой поверхностью, похожий на приплюснутое яйцо. — А это вам, лично. Бесплатно.
— Что это?!
— Потом разберетесь, — затараторил пришелец, сбегая вниз, к входному люку.
Фил подхватил тюк, сунул «яйцо» в карман и двинулся следом.
* * *
Рооф хорош тем, что прост. Чем занята его голова, можно определить безо всякого усилия. Я застал его в видеозале, за этакой развлекалочкой с мордобитием. Ясное дело, хотя физически он и оправился от наших земных похождений, но весь в унынии, заранее подсчитывает, во что ему выльется его оплошность. Я выключил запись и сел в кресло. Исчезли желтые дали немыслимого пейзажа, стены посерели и сдвинулись. Рооф уставился на меня с недовольной миной. Я улыбнулся.
