– Крепко же в меня засели невероятные вероятности Андрея! – пробормотал Рой, усмехнувшись.
Андрей, летевший метров на двести впереди, услышал в передатчике свое имя и спросил, чего Рой хочет. В это время Арман дважды выкрикнул по мыслепроводу: «Сектор шестой, корпус первый, двадцать девятый этаж, номер сто шестьдесят первый!» Рой продублировал Андрею сообщение Армана.
– Высаживаемся на причальном балконе тридцатого этажа! – крикнул Андрей.
Гостиничный городок, район самых высоких зданий Столицы, располагался на острове, возведенном в центре Восточного озера. Островок сам по себе был невелик – всего один квадратный километр, но, заселенный полукилометровой высоты домами, с воздуха казался собранием гигантских глыб, взметнувшихся над сравнительно невысоким пейзажем, – жилые дома вокруг Восточного озера не превышали сорока этажей, лишь на кольцевых проспектах были повыше. Шесть секторов разделяли гостиничный городок на равные участки, в центре каждого возвышался двухсотэтажный корпус, номер его в каждом секторе был первым – шесть гигантских малиново-белых факелов обозначали своим сиянием секторы. Особенно красочным зрелище было в ночи, когда верхние этажи, казалось, пропадали среди звезд.
К одному из высотных корпусов и устремил свою авиетку Андрей. Он подлетел к двухсотому этажу, но не остановился на его посадочной площадке, а заскользил вниз. Каждый десятый этаж опоясывал гигантский балкон, на третьем снизу балконе Андрей остановился. Рой добавил скорости и догнал Андрея, когда тот выскакивал из авиетки. Андрей, прыгая через три ступеньки, сбежал на двадцать девятый этаж и помчался по коридору к диспетчеру этажа. Диспетчер – металлический щит, на нем вспыхивали разноцветные глазки номеров и красные цифры оказываемых услуг, – выпечатал на приемном окошке лицо миловидной женщины и заговорил приветливым женским голосом: гостиничные автоматы последней модели были устроены так, что с мужчинами разговаривали в женском образе, а с женщинами – в мужском: по утверждению конструкторов, это предохраняло от многих раздражений.
– Федор Ромуальд Гаррисон, да, Федор Ромуальд Гаррисон, – учтиво говорил диспетчер.
– С ума сойти! – восторженно заорал Андрей подходившему Рою. – Знаешь, кто живет в номере, мой сотрудник Федя Гаррисон, паренек с Плутона, чудеснейший мастер по многомерной внеалгоритмике!.. Голубка, вы не ошиблись, двадцати семи лет, рост двести двенадцать, глаза голубые, холост, специалист по эн-мерным непорядкам?
Автомат подтверждал все, что выкрикивал Андрей:
– Да, с Плутона, двадцать семь лет, рост двести двенадцать, восемьдесят девять килограммов, холостой.
– Почему же он не в лаборатории? – вдруг возмутился Андрей. – Черт знает что, достаточно разок не явиться, все сотрудники разбегаются – он, правда, неделю хворал, но ведь поправился, неужели опять?.. А вы не ошиблись, милая, он у себя?
– Он выходил утром, постоял в коридоре и возвратился.
– Задам я ему, пошлите-ка вызов!
– Гаррисон не отвечает на вызовы, друг.
– Как не отвечает? Дайте-ка снова!
– Не надо! – Рой положил на приемный столик жетон – свое удостоверение: оно выдавалось лишь тем, кто имел право вести розыск в Столице. Жетон провалился в недра диспетчера и вновь вернулся.
– Слушаю, друг! – сказал автомат совсем другим голосом, такие голоса называли «информационными» – в отличие от «обслуживающих».
– Ключ к Гаррисону!
На столике появился ключ, его схватил Андрей.
– Я побегу вперед!
Он мигом исчез за поворотом коридора.
Когда Рой подошел к номеру, оттуда выскочил Андрей, он что-то силился выговорить и не мог. Рой схватил друга за руку:
– Да что там? Что? Не молчи же!
– Доктора! – пролепетал Андрей. – Федя… Федя!..
Рой вбежал в номер, повернул на стене рычажок медицинского вызова – Андрей в ошеломлении забыл о нем, – огляделся: на кровати лежал прикрытый простыней человек, на столике была записка. Рой прочитал: «Андрей, простите меня, не могу иначе!»
– Это и вправду твой сотрудник Федор Ромуальд Гаррисон? – хмуро проговорил Рой.
Андрей с трудом прошептал:
– Он, он! Такая страшная смерть!
– Мертв?
