– Окно, Дьянго! Окно!
Донлеви посмотрел вверх, и я увидел удивление на его лице. Тогда он начал пятиться назад, но было слишком поздно. Из окна посыпались пули, пять сряду, словно у Дьянго дома был пулемет. Донлеви закрыл лицо руками, и револьвер выпал из его руки, потом он схватился за живот, развернулся и весь оказался в крови. Он нетвердыми шагами пошел к пожарной лестнице и там рухнул на перила. Казалось, он собрался повисеть на них немного. Толпа на крышах к тому времени вопила и улюлюкала. Но тут Донлеви прошел весь путь к лестнице, а Дьянго палил без передышки из окна, всаживая пули в тело копа. А когда Донлеви стал падать вниз, улюлюканье оборвалось, как по волшебству, и установилась тишина, а потом какая-то женщина на улице начала кричать, и тогда все разом закричали.
– Он достал его! – сказал я, и глаза у меня засверкали, потому что я был чертовски счастлив. – Он достал Донлеви!
– Минус два, – подвел итог Биф.
– Они ему покажут, – сказал Айелло, и теперь взгляд у него стал озабоченным.
– Ты так это сказал, словно сам того хочешь, – сказал я ему.
– Кто?
– Дед Пихто! А кто же еще, как ты думаешь?!
– Я не хочу, чтобы Дьянго взяли.
– Тогда кончай молиться.
– Я вовсе не молюсь, Дэнни!
– Тогда ни один живой коп не сможет взять Дьянго, – поведал я ему.
– Можешь повторить, – сказал Ферди с дивана, где весь вспотел.
Тесси больше ничего не говорила. Она решила, что лучше подчиниться, или Ферди рассердится, а ей было прекрасно известно, что у Ферди в кармане есть финка.
В доме напротив стал звонить телефон. Это был единственный звук, который слышался во всем доме, этот телефонный звонок. А потом Дьянго на секунду высунул голову из окна и помахал рукой. Он не смотрел на нас, он не смотрел на кого-то определенно, просто выглянул, потом крикнул: “Спасибо!” – и его голова исчезла.
– Ты спас ему жизнь, Дэнни, – сказал Ферди.
– И он это оценил, парень, – ответил я.
– Конечно, но что они теперь предпримут? – спросил Айелло, и по его тону я понял, что ему бы хотелось, чтобы они бросили на Дьянго танк “Шерман”.
– Слушай, зануда, – сказал я ему, – держи свою пасть закрытой. Ты слишком много болтаешь!
– А какого черта? Дьянго мне никто! – огрызнулся Айелло.
– Эй, – вмешался Ферди, – как вы думаете, копы не полезут сюда, чтобы нас арестовать?
– Какого черта? Они же не знают, кто крикнул. Это мог сделать любой с крыши.
– Ага, – сказал Ферди и поцеловал Тесси.
После поцелуя Тесси села прямо и одернула юбку, и я должен был признать, что Ферди знает, как выбирать себе девчонок, хотя она все равно не идет ни в какое сравнение с Мэри. Тесси прошла в другую комнату, а Ферди подмигнул мне и пошел за ней. И я решил, что мы теряем хорошего человека для своих дел. Ну что за чертовщина! Теперь в комнате остались только мы с Бифом да Айелло. Мы смотрели в окна, и тут до меня дошли слова Айелло.
– Что ты имел в виду, когда высказался, что Дьянго тебе никто?
– Это и имел в виду, – ответил Айелло.
– Ай, – сказал я ему, – ты напрашиваешься, чтобы тебе башку пробили?
– Я ни на что не напрашиваюсь. Какого черта! Он же убийца! Его разыскивает полиция!
– И что с того?
– Просто он мне не брат. Вот и все. Я лично никого не убивал.
– Он – наш сосед, – сказал я, пытаясь вложить в эти слова угрозу, но Айелло ее не почувствовал.
– Не моя вина, что от такого соседства дурно пахнет.
– “Дурно пахнет”! – Я отошел от окна и подошел к Айелло. – Кто сказал “дурно пахнет”?
– Ну, это ведь не Сатто-Плейс!
– Это еще не означает, что тут дурно пахнет.
– Ну, парни, такие, как Дьянго…
– А что Дьянго?
– Он.., ну, он.., нам ни разу не помог.
– Не помог нам чем? О чем это ты?
– Да ничем! От такого соседства дурно пахнет… Я был готов отвесить ему оплеуху, но тут на улице снова началась стрельба.
Я бросился к окну. Выстрелы доносились с улицы, Дьянго на них не отвечал. Казалось, все полицейские в мире стреляли в его окно. Люди на крышах легли – кому охота схлопотать шальную пулю? Я высовывался из окна лишь потому, что мы находились на противоположной стороне улицы.
– Видишь его? – спросил Биф.
– Нет. Он сидит тихо.
