Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах - страница 138

Святой Григорий Богослов: "Первая мудрость — жизнь похвальная и очищенная Богом или очищаемая Им, Пречистым и Пресветлым, требующим от нас одной только жертвы очищения. Первая мудрость — презирать мудрость, которая в словесных рассуждениях, в извивах речи, в двусмысленных и излишних противоположениях. Ту мудрость я восхваляю и той жажду, которой рыбаки поймали сетями евангельскими вселенную, победив упраздненную мудрость своим совершенным и прямым словом"254.

Святой Кирилл, из "Толкования на девятый псалом": "Сторонники этой мирской, демонической и душевной мудрости надмеваются через нее и распаляют нищих разумом, то есть делают их сынами геенны, защищая ложь, прикрашивая обман гладкостью языка и многих вводя таким путем в блуждание: они улавливаются блудными умыслами, словно попавшись в силки: ведь что те замыслят, становится для менее изощренных петлей и западней" (Еккл. 1,18)255.

Григорий Нисский, из "Толкования на Екклесиаста": "Вот умозаключительное доказательство Екклесиаста: за многой мудростью следует многое знание, а прибавлению знания сопутствует как следствие прибавление скорбей (Еккл. 1, 16–17). Так что от изучения многих и бесполезных внешних наук, от человеческой мудрости и многознания, добываемого в бессоннице и трудах, у слишком заботящихся об этом не только не прибавляется ничего необходимого, полезного и ведущего к вечной жизни, но, наоборот, увеличивается скорбь. Распростившись со всем подобным, надо бодрствовать в песнопениях, молитвах и молениях к нашему Создателю, Богу и Господу, в них упорствовать, ими заниматься, поднимать таким путем сердце и ум к непостижимой высоте величия Божия, глядеть на красоту Солнца Славы, просвещаться приобщением и участием в Небесном Царстве и по нашему внутреннему и по внешнему человеку, упиваться неизреченной славою в посильных наших созерцаниях и узрениях ее и наполняться поистине несказанной и божественной радостью, чтобы не подвергнуться немедленному осуждению за бесполезные занятия пустыми вещами"256.

Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих I Пер. В. Вениаминова. М., 1995. С. 5–38.

1. Как относится Палама к получению знания?

2. Какое знание, по его мнению, безопасно? Существует ли такое?

3. Каков путь обучения, по Паламе?

4. Что есть учение, с точки зрения св. Григория Паламы?

5. Сравните взгляды Паламы, Эгидия, Луллия, Августина, Храбана Мавра.

Флорентийский гражданин, крупный торговец зерном, Паоло да Чертальдо интересен тем, что представляет средние слои итальянской городской общины, носителя культуры, отразившей противоречивое сочетание средневековых и возрожденческих черт, ставшей основой нарождающейся общеевропейской культуры нового времени.

Для окружения Чертальдо характерно более динамичное, чем в предыдущие столетия, восприятие личности. Именно поэтому он и выступает автором педагогических наставлений, завещая их той идеальной личности, которая должна с их помощью получиться. Трактат Чертальдо — сборник правил и нравоучений для будущих предпринимателей, правил, резко отличающихся от цеховых уставов. Интерес к реальной повседневной жизни сочетается с пристальным вниманием к религиозному воспитанию.

Главная цель воспитания, по Чертальдо, — приобщение ребенка к определенной профессии, чтобы он достиг в ней наивысшего совершенства, отвергал праздность и лень. Ответственное отношение к обучению связано автором с возможностью использовать знания практически.

Схема Чертальдо направлена на воспитание людей действия. Дети вырастают неприхотливыми и гибкими. Они уважают других, как самих себя, и потому избегают конфликтов, способны соединяться со средой, ценят дружбу, отвергают все незаконные методы торговли, ведения дел, наживы. Они сверхпорядочны.

Осознание себя индивидуальностью не в меньшей степени, чем членом корпорации, было присуще не только интеллектуальной элите эпохи Возрождения, но и купеческой среде.

В этой книге мы намереваемся описать много добрых обычаев и хороших примеров, славных поговорок и ценных указаний: и пусть сын или брат мой, мой дорогой друг, сосед или компаньон или кто бы то ни было, читающий эту книгу, восприемлет благо, поймет то, что найдет описанным в ней, и применит его для дела; ведь много тут будет доброго и честного, чему можно последовать и духом и телом.