Он говорил очень четко, как автомат.
Думай, думай! Если пойти с ним, он заставит тебя выдать убежище Пола. Таксист! Он не станет долго ждать. Надо потянуть время, и Филипп позвонит снова, а когда телефон не ответит, поднимется в квартиру.
Вдруг совсем рядом, за входной дверью, послышался шум. Убийца насторожился и снова приставил ей к горлу нож. Дверь распахнулась, и Вера замычала, пытаясь крикнуть.
В освещенном проеме стоял Осборн: в одной руке ключ от квартиры, в другой – пистолет Канарака. Осборн был на свету, Вера и убийца в темноте, но Пол сразу увидел их.
Овен удовлетворенно улыбнулся. Резким движением толкнув Веру в сторону, взмахнул рукой с ножом. Осборн вскинул пистолет, крикнув Вере: «Ложись!» Клинок молнией метнулся к его горлу – Осборн инстинктивно выставил левую ладонь, и стилет пригвоздил его к двери.
Взвыв от боли, Осборн нажал на спусковой крючок. Убийца отшвырнул с дороги Веру, нырнул в сторону, одновременно выхватывая из-за пояса «вальтер». Крик Веры утонул в грохоте выстрела. Овен покатился по полу, не давая Полу прицелиться. Пригвожденный к двери Осборн выстрелил еще трижды. Длинные сполохи пламени прорезали темноту, в ушах заложило от грохота.
Сжавшаяся в углу Вера увидела, как Овен метнулся в кухню. Осборн рывком высвободил руку и заковылял следом.
– Не вставай! – рявкнул он.
– Пол, не надо!
Овен, опрокидывая в буфетной сковороды и кастрюли, рванулся к двери черного хода. По его лицу текла кровь.
Через несколько секунд до той же двери добрался Осборн, высунулся в тускло освещенный лестничный колодец и прислушался. Тишина. Задрав голову, посмотрел наверх. Ничего.
Куда он подевался? Осборн затаил дыхание. Осторожность, главное – осторожность.
Внизу скрипнула ступень. Кажется, открылась и закрылась дверь на улицу. Или это была дверь подвала? Осборн смотрел вниз, но там было темно.
Хромая, он двинулся вниз. Глаза прищурены, вглядываются в полумрак. В выставленной вперед руке пистолет.
Где этот тип – на улице или в подвале? Может быть, затаился и ждет?
Левая рука была холодной и липкой. Оказывается, стилет все еще торчал из ладони. Вынимать его пока нельзя – истечешь кровью. Придется потерпеть.
Еще ступенька, и Пол оказался у двери на улицу. Посмотрел вниз, в подвал. Потом скосил глаза на дверь. По пальцам стекала кровь, в раненой руке началась сильная пульсация. Скоро шок кончится и начнется боль. Решившись, Пол сделал шаг вниз. Он не знал, сколько ступенек до подвала – свет внизу не горел. Может быть, удастся услышать дыхание?
В это время с улицы донесся рев мотора и визг шин. Осборн отчаянным прыжком выскочил на улицу. Его ослепил свет фар, и Пол, не целясь, выстрелил. Скрежетнули тормоза, и автомобиль скрылся за углом.
Рука с пистолетом безвольно упала. За спиной Осборна раздался скрип двери, и он, как ужаленный, развернулся, готовый стрелять.
– Это я!
В проеме стояла Вера.
Господи, он чуть не выстрелил в нее!
Где-то выла полицейская сирена. Вера за руку втащила его внутрь и захлопнула дверь.
– У подъезда дежурили полицейские.
Осборн качнулся, и она увидела, что из его ладони торчит нож.
– Пол! – вскрикнула Вера.
Наверху хлопнула дверь, по лестнице загремели шаги.
– Мадемуазель Моннере! – крикнул мужской голос.
Осборн торопливо сунул пистолет под мышку, схватился правой рукой за рукоятку ножа и дернул. Кровь брызнула фонтаном.
– Мадемуазель, где вы? – снова крикнул Баррас.
Голос звучал ближе. Судя по шагам, спускался не один человек.
Вера сдернула с шеи шелковый шарфик и туго перетянула раненую руку.
– Дай пистолет, – шепнула она. – И живо в подвал.
Шаги были уже совсем близко. Инспекторы остановились площадкой выше, вглядываясь в темноту.
Секунду поколебавшись, Осборн сунул Вере пистолет, хотел что-то сказать, но не смог. Он боялся, что никогда ее больше не увидит.
– Ну же! – шепнула она.
Он кивнул и бесшумно захромал вниз.
Через пару секунд Баррас и Мэтро уже спустились к Вере.
– Вы в порядке, мадемуазель?
Вера молча смотрела на них, держа в руке пистолет.
