Послезавтра - страница 45

Отпив кофе, она посмотрела на него. Он по-прежнему сидел неподвижно. Темные, аккуратно подстриженные волосы, чуть тронутые сединой у висков. Строгий костюм в полоску, белоснежные манжеты – одним словом, аристократизм и элегантность. Франсуа Кристиан, собственно, и был настоящим аристократом. Он рассеянно отхлебнул из бокала – блеснуло обручальное кольцо. Сколько раз ее ласкала эта рука? Так, как только он умел ласкать.

Отец Веры, Александр Батист Моннере, был высокопоставленным офицером флота. Вера помнила, как в детстве они с матерью и младшим братом объехали полмира от одного места службы отца к другому. Когда Вере было шестнадцать, отец вышел в отставку, стал работать консультантом в военном ведомстве. Семейство обосновалось в большом доме на юге Франции.

Тогда-то Вера впервые увидела Франсуа Кристиана. Он работал вице-секретарем в министерстве обороны и частенько наведывался в гости к отставному адмиралу. Девочка с ним подружилась. Франсуа рассказывал ей об искусстве, о жизни, о любви. А как-то вечером разговор у них зашел о ее будущем. Когда Вера сказала, что хочет стать врачом, Франсуа удивился.

Вера разгорячилась, сказала, что обязательно добьется своего. Ей было всего шесть лет, когда она приняла это решение. Дело было так. Семья сидела за воскресным обедом. Взрослые говорили о «женских» и «неженских» профессиях. Маленькая Вера вдруг выпалила, что хочет быть врачом. Отец спросил, не шутит ли она. Нет, твердо заявила девочка. И на всю жизнь запомнила снисходительную улыбку, которой обменялись родители. Улыбку эту она восприняла как вызов. Раз папа и мама ей не верят, она им докажет! В тот самый момент Вера как бы увидела перед собой яркую вспышку света, на душе стало удивительно тепло и покойно, девочка почувствовала себя очень сильной и уверенной. Тогда-то и определилась ее судьба.

Когда она рассказывала про этот эпизод из детства Франсуа Кристиану, удивительное ощущение возникло вновь, и Вера немедленно сообщила об этом собеседнику. Франсуа понимающе улыбнулся, пожал ей руку и сказал, что верит в нее.

В двадцать лет Вера закончила Парижский университет и сразу же поступила в медицинский институт Монпелье. Тут даже отец сдался и благословил дочь, пожелав ей успехов на многотрудном поприще.

Через год, проведя Рождество у бабушки в Кале, Вера заехала в Париж, повидаться с друзьями. Внезапно ей пришла в голову идея навестить Франсуа Кристиана, с которым она уже три года не виделась. Просто захотелось посмотреть на него. Она знала, что он стал ведущим политическим деятелем, лидером французской демократической партии. Наверное, добраться до него будет непросто, придется прорываться через толпу помощников и секретарей. Тем не менее Вера решила попробовать. Заявилась прямо в приемную великого политика и – о чудо! – почти сразу же попала к нему в кабинет.

Когда он поднялся из-за стола ей навстречу, Вера сразу поняла: в ее жизни произойдет нечто необычное. Они сидели у окна, откуда открывался вид на парк, пили чай. Франсуа познакомился с Верой, когда ей было шестнадцать. Сейчас, без малого в двадцать два, она превратилась из смешного подростка в очаровательную, умную, необычайно соблазнительную женщину. Если до сих пор Вера не отдавала себе в этом отчета, то по реакции Франсуа догадалась о произведенном впечатлении. Он не сводил с нее глаз, да и она с него тоже.

В тот же день вечером он привез ее на эту квартиру. Они поужинали, а потом он раздел ее и уложил на диван перед камином. Заниматься с ним любовью показалось ей самым естественным делом на свете. И это ощущение не оставляло ее и потом, когда Франсуа стал премьер-министром. Так продолжалось четыре года, и вдруг в ее жизни появился Пол Осборн. В считанные дни все переменилось.

– Пусть так, – наконец сказал Франсуа и поднял на нее глаза, в которых читались безграничная любовь и уважение. – Я все понимаю.

Потом отставил бокал, поднялся. Бросил на Веру последний взгляд, словно желая получше ее запомнить. Постоял на пороге. Повернулся, вышел.

Осборн сидел на краю постели с телефонной трубкой возле уха и слушал, как Джо Бергер жалуется на насморк и слезящиеся глаза, на жуткую лос-анджелесскую жару и угрозу смога. Бергер трепался по телефону, сидя в машине, по дороге из своего дома в Беверли-Хиллз на работу в Сенгури-Сити. Его совершенно не смущало то, что Осборн находится в Париже, за шесть тысяч миль от Калифорнии, что у него могут быть какие-то проблемы. Послушать нытье Бергера – можно было подумать, что это какое-то капризное дитя, а вовсе не один из лучших лос-анджелесских адвокатов. Именно он вывел Осборна на «Колб интернэшнл» и на Жана Пакара.