— И мы тоже, — сказал один из стражей. — Теперь все остальные… отойдите, если не хотите пострадать. Это опасные беглые преступники.
— Они должны высказаться, — заявил Эйб. — У них есть доказательства.
И снова он помогал нам, снова действовал уверенно, хотя понятия не имел, о чем речь. Все поставил на кон ради меня. Я начинала любить его. Печально, что наши доказательства были не на сто процентов надежны, но, как я уже говорила раньше, это… технические детали.
— Пусть они говорят.
Это произнес новый голос — голос, который я узнала сердцем. Лисса проталкивалась между двумя стражами. Их волновало одно — чтобы мы не сбежали, и это помогло ей проскользнуть внутрь круга.
— Они сделали так много. Оказались правы насчет… Джил.
Черт, для нее было нелегко говорить это с искренним выражением лица, учитывая, что она пока не полностью освоилась с ситуацией. Наверное, только угроза для моей жизни могла отвлечь ее от переживаний по поводу того, что, оказывается, у нее есть единокровная сестра. Она тоже приняла все на веру, не сомневаясь, что я говорю правду.
— Они в ваших руках и никуда не денутся. Пусть говорят. У меня тоже есть доказательства в поддержку их доводов.
— Я не разделяю твое мнение, — негромко сказала я.
Лисса по-прежнему считала Даниэллу убийцей; правда не понравится ей, это точно. Лисса бросила на меня недоуменный взгляд, но не протестовала.
— Давайте выслушаем их, — сказал один из стражей, и не кто-нибудь — Ганс. — После того как они так «удачно» сбежали, хотелось бы узнать, что заставило их вернуться.
Ганс помогает нам?
— Но, — продолжал он, — уверен, эти двое понимают, что мы должны задержать их до того, как они расскажут о своих выдающихся открытиях.
Мы с Дмитрием переглянулись. Мы оба осознавали, во что ввязались, и, честно говоря, это был лучший сценарий, который я себе воображала.
— Хорошо, — сказал Дмитрий и посмотрел на наших благородных защитников. — Все в порядке. Мы справимся.
Моя мама и остальные не шелохнулись.
— Отойдите, — сказала я, — а не то окажетесь в соседней камере.
Я думала, что эти любящие глупцы и сейчас меня не послушаются. Однако Майкл попятился первым, а потом и остальные, практически синхронно. В мгновение ока стражи схватили их и увели. Мы с Дмитрием стояли спокойно, и к нам подошли четыре стража, по два на каждого. Адриан отступил вместе с остальными, однако Лисса по-прежнему стояла неподалеку, полностью доверяя мне.
— Приступайте.
Ганс крепко держал меня за руку. Я посмотрела на Лиссу. Ужасно неприятно говорить то, что я должна сказать. Но нет. Не ей мне предстояло причинить самую сильную боль. Я нашла взглядом Кристиана, который, естественно, с жадным вниманием следил за разворачивающейся драмой. Пришлось отвернуться. Я не хотела больше видеть отдельных лиц — лучше пусть будут просто расплывшиеся пятна.
— Я не убивала Татьяну Ивашкову, — заявила я; в зале послышался ропот. — Она не нравилась мне, но я ее не убивала. — Я посмотрела на Ганса. — Вы ведь допрашивали швейцара, который свидетельствовал, где я была во время убийства? И он опознал напавшего на Лиссу человека как того, кто заплатил ему за лжесвидетельство?
По словам Майкла, Джо в конце концов признался, что взял деньги у таинственного мороя, когда стражи приперли его к стене, показав фотографию.
— Его нет ни в каких документах… по крайней мере, у стражей. Однако алхимикам известно, кто он такой. Они видели его в одном из своих учреждений… в роли телохранителя. — Я нашла взглядом Этана Мура, стоящего с другими стражами около двери. — Телохранителя женщины, которая была допущена к Татьяне в ночь ее гибели: Таши Озера.
Таша, сидящая рядом с Кристианом, вскочила.
— О чем, черт побери, ты говоришь, Роза? — воскликнула она. — Ты в своем уме?
Пока я стояла, с вызовом глядя в толпу, требуя справедливости, готовая встретиться лицом к лицу со всеми этими людьми, меня переполняло ощущение победы и силы. Теперь… теперь мне просто было ужасно грустно — при виде женщины, которой я всегда доверяла и которая глядела на меня с такой болью.
— К сожалению, в своем… Но я говорю правду, и мы обе знаем это. Вы убили Татьяну.
