Даже после того, как голоса смолкли, она не позволила нам вылезти из машины. Наконец она обратила взгляд на меня.
— Роза? — Я не отвечала, и она снова окликнула: — Роза?
— Да? — хрипло отозвалась я.
Ее голос успокаивал и завораживал. По коже снова поползли мурашки, возникло чувство, что я должна слушаться ее.
— Нужно, чтобы ты взглянула на мертвецов. Открой себя им.
Мертвецам? Нет. Хотя разум вышел из-под контроля, у меня хватило здравого смысла понять, что это плохая идея.
— Не могу.
— Можешь, — настаивала она. — Я помогу тебе. Пожалуйста.
Сопротивляться принуждению не было сил, и я позволила упасть стенам, которые возвела вокруг себя. Они ограждали меня от мира мертвых и призраков. Спустя несколько мгновений вокруг возникли полупрозрачные лица; некоторые выглядели нормально, другие производили жуткое впечатление. У всех рты открыты — призраки хотели говорить, но не могли.
— Что ты видишь? — спросила Соня.
— Призраков, — прошептала я.
— Ты видишь Виктора?
Я пробежала взглядом по сонму лиц.
— Нет.
— Загони их обратно, — приказала она. — Подними стены.
Ох, как это было трудно! Как будто я напрочь лишилась воли. Почувствовав воздействие извне, я поняла, что Соня снова использует принуждение. Она не могла заставить призраков исчезнуть, но ее поддержка и решимость придали мне сил. Я отгородилась от неугомонных мертвецов.
— Значит, он ушел, — сказала Соня. — Либо полностью поглощен миром мертвых, либо бродит где-то беспокойным духом. В любом случае поблизости Виктора нет, и вернуть его к жизни невозможно. — Она посмотрела на Джил. — Позови Дмитрия.
— Я не знаю, где он, — вздрогнув, ответила та.
Улыбка Сони не затронула ее глаз.
— Уверена, где-то рядом. И наблюдает. Обойди вокруг мотеля, походи по кварталу. Он найдет тебя.
Джил ушла, не нуждаясь в принуждении. Я спрятала лицо в ладони.
— О господи! О господи! Я все время отрицала это, но так оно и есть: я убийца.
— Не думай пока об этом, — посоветовала Соня. То, что она взяла все в свои руки, успокаивало. Почти. Исполнять приказы было легче, чем действовать самостоятельно. — Потом разберешься с чувством вины. Сейчас нам нужно избавиться от тела.
Я убрала от лица руки и заставила себя посмотреть на Виктора. Меня сильно затошнило, вихрь эмоций снова взметнулся внутри. Я отрывисто рассмеялась.
— Ага, тело. Жаль, что Сидни не с нами. У нас нет никакого магического зелья, а солнце не сможет уничтожить труп. Странно. Стригоя труднее убить… труднее убить, но избавиться от него легче. — Я снова засмеялась — было что-то знакомое в моем бормотании… Примерно так вел себя Адриан, когда на него находило. И Лисса, когда воздействие духа подталкивало ее к самому краю. — Это оно и есть? Поток, о котором вы меня предупреждали? Лисса не страдает от побочных эффектов, но надо мной дух в конце концов одержал победу… как с Анной… О господи! Это ведь сон? Только я никогда не проснусь…
Широко распахнутые глаза Сони светились… чем? Страхом? Издевкой? Тревогой? Она взяла меня за руку.
— Держись меня, Роза. Вместе мы избавимся от этого.
Стук в окно заставил нас обеих вздрогнуть; Соня впустила Дмитрия и Джил.
— Где Роберт?
Дмитрий бросил взгляд на Виктора и тут же отвернулся.
— Потерял сознание. Я спрятал его в кустах за углом.
— Замечательно, — сказала Соня. — По-твоему, это умно? Бросить его?
— А носить на плече на виду у всех? По-моему, это еще хуже. Если уж на то пошло… да, я думаю, что нужно просто бросить его. Он очнется. Он не беглец. И без Виктора он… ну, не безвредный, конечно, но не такой опасный. Мы не можем повсюду таскать его с собой.
Я снова засмеялась; даже мне самой было понятно, что я в полном расстройстве и даже в истерике.
— Он без сознания. Конечно, конечно. Ты можешь поступать правильно. Я — нет. — Мой взгляд метнулся к Виктору. — «Зверь», — сказал он. И был прав. Ничего, кроме этого…
Обхватив себя руками, я вонзилась пальцами в кожу так сильно, что выступила кровь. «Физическая боль прогонит душевную». Разве не так всегда говорит Лисса?
Дмитрий молча разглядывал меня, а потом перевел взгляд на Соню.
— Что с ней?
У меня на глазах он не раз рисковал жизнью, но никогда прежде я не видела его таким испуганным.
