Палатка оказалась маленькой и прочной; мы оба могли там сидеть или лежать, хотя сидя Дмитрию приходилось слегка горбиться. Оказавшись внутри, я занялась остальными его покупками. В основном это были средства первой помощи. И еще фонарик, который он включил и установил наподобие лампы.
— Дай я осмотрю твою щиколотку, — приказал он.
Я вытянула ногу. Он задрал подол платья до колена, легко прикасаясь к моей коже. И снова я вздрогнула — нахлынуло ощущение дежавю. Что-то в последнее время такое со мной случалось частенько. На память пришли все случаи, когда я ранила себя и Дмитрий помогал мне. Как будто мы вернулись в гимнастический зал Академии. Он осторожно проверил подвижность щиколотки, легко нажимая и сгибая ногу. Его пальцы всегда поражали меня. Они могли сломать человеку шею, бережно забинтовать рану и очень чувственно скользить по голой коже.
— Не думаю, что есть перелом, — заявил он в конце концов. Лишь когда он убрал руки, я осознала, какое тепло исходило от них. — Просто растяжение.
— Такие вещи случаются, если то и дело прыгать с крыш, — заметила я, пытаясь, как обычно, скрыть неловкость за шуткой. — Знаешь, во время обучения в этом мы никогда не практиковались.
Он улыбнулся и очень плотно забинтовал мне щиколотку. А потом достал…
— Что это, замороженный горох?
Дмитрий поудобнее устроил пакет на моей щиколотке; от холода сразу стало легче.
— Проще, чем купить упаковку льда.
— Ты очень изобретателен, Беликов. Что еще у тебя припасено?
Остальное содержимое сумок состояло из одеял и кое-какой еды. Я расплылась в улыбке, увидев, что для меня он купил картофельные чипсы в сметанном соусе и плитку шоколада. Приятно, что он помнил мои вкусы. Улыбка угасла, когда обнаружилась еще одна проблема.
— Ты не купил никакой одежды?
— Одежды? — повторил он с таким видом, словно это было иностранное слово.
Я показала на свое рваное платье.
— Долго оно не выдержит. Что мне тогда делать? Соорудить из одеяла тогу? Все вы, парни, никогда о таких вещах не думаете.
— Меня волновали твоя щиколотка и проблема выживания. Новая одежда — роскошь, не необходимость.
— И даже твой пыльник? — лукаво спросила я.
Дмитрий на мгновение замер, а потом выругался.
Носить плащ в доме Мастрано у него нужды не было — по правде говоря, и за пределами дома тоже, — поэтому он остался там.
— Не волнуйся так, товарищ, — поддразнила его я. — Он не единственный на свете.
Он расстелил одеяла на полу палатки и лег на спину. Выражение огорчения на его лице выглядело почти комически. Набеги, стрельба, преступники… все нипочем. Лишиться пыльника? Серьезная проблема.
— Мы непременно раздобудем тебе другой, — сказала я. — Ну, ты понимаешь — когда найдем Джил, восстановим мое честное имя и спасем мир.
— Всего лишь? — спросил он, и мы рассмеялись.
Но когда я растянулась рядом с ним, наши лица посерьезнели.
— И что будем делать теперь?
Самый популярный вопрос этим вечером.
— Спать. — Он выключил фонарик. — Завтра свяжемся с Эйбом, Ташей или… с кем-нибудь еще. Пусть они возьмут дело в свои руки и доставят Джил туда, куда нужно.
— У меня такое чувство, будто мы все провалили, — заговорила я на удивление тонким голоском. — Я так радовалась. Думала, мы совершили немыслимое, но все оказалось зря. Все труды псу под хвост.
— Зря? — изумленно переспросил он. — То, что мы сделали… это невероятно. Ты нашла сестру Лиссы. Еще одну Драгомир. По-моему, ты пока не до конца понимаешь все значение этого. У нас не было почти никаких шансов, но ты продолжала упорствовать, и все получилось.
— И упустила Виктора Дашкова. Снова.
— Долго он в укрытии не просидит. Он из тех, кто всегда должен контролировать ситуацию. В конце концов он проявит себя, и тогда мы… поймаем его.
Я снова улыбнулась, хотя, конечно, он этого не видел.
— Надо же, из нас двоих я только себя всегда считала оптимисткой.
— Это заразно.
Потом, к моему удивлению, его рука нашла в темноте мою; наши пальцы сплелись.
— Ты все делала правильно, Роза. Просто замечательно. А теперь спи.
Больше мы никак не соприкасались, но его рука несла в себе все тепло мира. Не такой прекрасный момент, как в библиотеке, но наша привычная связь и взаимопонимание грели сильнее, чем когда-либо; удивительно приятное чувство. Естественно, я не могла спать; хотела лежать здесь и радоваться тому, что он рядом. Это не измена, решила я, подумав об Адриане. Просто счастье от ощущения нашей близости.
