Последняя ночь Александра Македонского - страница 18

Шрифт
Интервал

стр.

– Никто не может сказать, что я видел жену Дария, желал её видеть или хотя бы прислушивался к тем, кто рассказывал мн е о её красоте! Она моя пленница из высших соображений, и ради вашего же спокойствия!

– А ради чего тогда воевать? – примирительно заворчал Антиген Одноглазый и допил вино из золотого кубка.

Уставившись на него, Александр умолк. Он хотел возразить и подыскивал нужные слова.

– Ради увековеченной славы!

– Тебе слава, нам же всё остальное, – с грубоватым добродушием пошутил Аристон и хохотнул.

Перепачканные кровью и пылью, разгорячённые битвой македоняне ворвались в хранящий утреннюю прохладу серый полумрак большого пурпурного шатра Дария. И остановились поражённые тем, что увидели. Внутри шатёр был обшит шёлком цвета сочной зелёной травы, золотыми оборками и вышивками. Толстые ковры, украшенные красными, золотыми и синими узорами служили вместо пола. Два низких ложа, тоже застланных коврами и покрывалами, разделялись широким столом, накрытым красным бархатом. У изголовья лож свешивались пучки душистых трав. В раскрытых сундуках из кедра матово сияли кувшины, тазы, флаконы для благовоний и мазей для тела. Наспех собранные, но брошенные, они все были из чистого золота, с частыми включениями сапфиров, изумрудов, жемчуга. Один из воинов македонян поднял таз, погладил его измазанной кровью ладонью.

– Сколько золота?! – будто не доверяя глазам, не то спросил, не то сказал он.

Александр, за ним Пердикка, осторожно ступая по коврам, прошли к столу. Пердикка неуверенно взял флакон с мазью, поднёс к ноздрям и понюхал.

– А-а-чхи! – чихнул он на ковёр ложа.

Александр отбросил меч на другое ложе и опустился в кресло из слоновой кости. Подобрал у ног пучок травы с обрывком шёлковой нити, обеими ладонями прижал к лицу и с наслаждением вдохнул и выдохнул запах, чтобы тут же вдохнуть снова. Затем отложил пучок на стол и устроился в кресле поудобнее.

– Вот это и значит – царствовать! – заметил он хрипло, и дико захохотал.

Глядя на него и на всё вокруг, расхохотались и Пердикка, и воин. В шатёр быстро вошёл Клит, в сердцах швырнул окровавленный меч на ковёр.

– Дарий сбежал! – воскликнул он в неистовой ярости и вдруг замер, словно окаменел, поражённый тем, как по-хозяйски восседал в кресле и среди персидской роскоши Александр...

А через неделю, к вечеру, на скалистой вершине безжизненно мрачной горы стоял безмолвным изваянием ещё недавно могущественнейший властитель передней Азии, царь великой Персии Дарий. Его пурпурный шерстяной плащ был разорванным, заляпанным ссохшейся грязью и слегка трепетал на порывистом ветру. Иссиня-чёрные волосы, растрёпанные, как и коротко остриженная бородка, были тронуты благородной сединой, которой стало больше за последние дни. Он отрешённо уставился в подёрнутую бледной дымкой безлюдную даль, не слыша, что по каменистому склону торопливо и устало поднимался самый последний остававшийся с ним военачальник: родственник и вельможа Бесс.

Бесс остановился в нескольких шагах за спиной гонимого царя.

– Пора, – заговорил он сиплым, простуженным голосом. – Мы поднимем против македонца новое огромное войско, заманим внутрь Персии и проглотим, как голодная рыба глотает червя в горном ручье.

Словно пробуждённый от сна, Дарий не понял сказанного и застонал от душевной муки. Потом развернулся, спустился к Бессу. Схватил его за руку и до боли сжал ему кисть.

– Бесс, я только сегодня…, нет, за последние дни узнал, что такое жить и страдать. Любимая жена, дочери, как простые рабыни, принуждены делить ложе... с этим... – не в силах произнести имя того, кто нанёс ему сокрушительное поражение, Дарий опять застонал, ладонью закрыл глаза и пошатнулся. – Почему, почему я не погиб?

– Царь, – с трудом сдерживая нетерпение, выкрикнул Бесс, – сейчас не время предаваться размышлениям о том, чего не изменить!

Скорый перестук конских подкованных копыт донёсся из расщелины, заставил его встревожено оглянуться. Внезапно Дарий отпустил его руку, властно и холодно спросил:

– Кто там скачет?

– Я не знаю...– пробормотал Бесс. Из расщелины показался всадник. И Бесс ответил с видимым облегчением: – А-а, теперь вижу. Это твой евнух, Дарий.


стр.

Похожие книги